Наказание (ЛП)

— Это ещё одно место, куда души отправляются, чтобы разобраться со своими делами, — она встретилась с ним взглядом. — Город тех, кто посягает на самоубийство. Я была там Стражем в течение нескольких десятилетий. А потом я… — её губы скривились от этих слов. — Потом я ушла в отставку.

Он прищурил глаза.

— Тебя убили, — его челюсти сжались, когда он увидел, что она кивнула. — Только один раз?

— Ну, если не считать первого раза, то да.

— И тебя отпустили? Просто так?

— Ну, я провела там несколько десятилетий.

Напряжение в его подбородке ослабло, но лишь слегка.

— Я здесь уже больше двухсот лет, — тихо сказал он. — И я умирал шестнадцать раз, по крайней мере, так мне говорили. Но каждый раз Судья отсылает меня обратно.

Она уставилась на него, и её сердце забилось о рёбра. Если он говорил правду, то это означало только одно… в течение своей земной жизни он был очень плохим человеком.

— Для тебя вообще ничего не изменилось?

У него было несколько столетий, чтобы обзавестись совестью, так что…

— Нет, кое-что изменилось. Наверное, несколько лет назад. Я начал терять счёт времени.

Его глаза блеснули в слабом свете костра, прежде чем он сморгнул непрошеные слёзы. Выражение горя на его лице было таким знакомым, что у неё перехватило дыхание и заныло в груди. Саша резко повернулся к ней спиной и натянул на голову капюшон.

— Анна, я не стану заставлять тебя идти со мной, но моя застава недалеко, и с наступлением ночи запах мяса и крови привлечёт очень крупных хищников.

Взгляд Анны остановился на его плечах, и она позволила печальному звуку его голоса проникнуть внутрь. Может, он и был очень плохим человеком, но он определённо был настоящим Стражем, и она готова была поспорить, что он достаточно изменился за эти годы, чтобы чувствовать боль потери кого-то. Она была уверена, что так оно и есть. Он привязался к кому-то здесь и потерял этого человека. Не могло быть другого объяснения тому, что мгновение назад в его глазах застыла глубокая печаль.

— Только дай мне взять пару ботинок.

Он вытащил стрелы арбалета из тел Питера и Доннера, пока она стаскивала сапоги с Питера, и привязала их к ногам. Она также сняла с Питера плащ, потому что дрожь теперь окатывала волнами её тело, сотрясая кости. Она убрала костяной нож в ножны на бедре, накинула плащ и кивнула Саше, который пристегнул арбалет к поясу, спрятав его под чёрным плащом. Он жестом позвал её следовать за ним и повёл прочь от лагеря.

Его шаги были почти бесшумными, когда они шли, их дыхание клубилось облаками перед ними. Ноги Анны ныли при каждом шаге, а кожа на руках горела, но не настолько, чтобы согреться. Это плохо. Как она сможет помочь Такеши, когда сама разваливалась на части?

Они добрались до отвесной скалы на краю каньона.

— Нам нужно подняться, — сказал Саша, — но это недалеко.

Она была слишком уставшей, чтобы что-то говорить. С гудящей головой она последовала за равномерным стуком его ботинок, ставя ноги на те же самые отвесы и выступы, пока они, наконец, не достигли ровного участка скалы.

— Это выгодное для обороны место, — подметил он и указал на узкое отверстие в стене утёса. — Здесь места хватит для одного человека, поэтому войти одновременно не удастся.

Она кивнула, смутно заметив, что вот-вот потеряет сознание.

— Эй, эм…

Он поймал её, когда она покачнулась и чуть не свалилась с края. Его руки были крепкими, но не жадными, не голодными. Безопасными. Защищающими.

— Анна, я буду охранять тебя, пока ты отдыхаешь, и залечу твои раны. А когда тебе станет лучше, ты расскажешь мне, как оказалась здесь. Хорошо?

Её голова откинулась назад, а тело начало отказываться от борьбы.

— Рафаэль?

Если этот парень был Стражем, возможно, он сможет вызвать Рафаэля, чтобы исцелить её.

Его брови сошлись на переносице.

— Кто такой Рафаэль?

— Неважно.

Очевидно, здешние Стражи не исцелялись. Они не были должным образом снаряжены. Они получили самый минимум и были оставлены бродить в поисках своей потерянной человечности. Рафаэль был чужаком в этих краях. Это означало, что она застряла с Сашей, потому что… ну, потому что она не могла сделать больше ни шагу, и она определённо не могла бороться.

Когда темнота сомкнулась вокруг неё, она сосредоточила всё своё существо только на одном: на причине, по которой она пришла сюда. Причине, по которой она пройдёт через это. Причине, по которой она не сдастся…