Наказание по закону гор

— Ни ты, ни мы вдвоем не сможем их остановить, — сказал он, когда Абдул-Азиз уже положил ладонь на дверную ручку.

— Пусть я умру там, но без страха и с чистой совестью, — сказал Абдул-Азиз, распахнул дверь и сразу отступил от нее.

Перед дверью стояли два человека в костюмах песочного цвета, и стволы их автоматов смотрели на ордена и медали старика. Один из незваных гостей повернул голову в сторону и что-то сказал на незнакомом ветерану языке.

Тут же из-за косяка выступил Латиф. До этого он стоял за второй дверной стойкой, словно ждал, когда дверь откроется. В руках младший внук держал два автомата.

— Ну, здравствуй, дед! — сказал Латиф. — Я пришел защитить тебя от всякого местного сброда. Пусть теперь хоть кто-нибудь попробует сказать тебе дурное слово или пригрозить. Я сам буду разбираться с этим человеком.

— Здравствуй, внук, — ледяным голосом ответил Абдул-Азиз. — Заходи в дом, раз уж пришел. Но ты, я вижу, сейчас не один. — Ветеран выглянул за дверь и увидел, что его двор полон вооруженных людей.

Даже не считая, навскидку можно было сказать, что их там было больше десятка. Вооружены автоматами, у двоих ручные пулеметы, у пары других гранатометы «РПГ‐7». Такого оружия старик не знал и даже видел только по телевизору.

Латиф громко сказал что-то за плечо и шагнул за порог. Его люди двинулись вслед за ним. Одновременно из соседнего двора донесся детский плач.

Дед посмотрел на младшего внука, и тот сразу объяснил:

— У меня большой джамаат. Все мои моджахеды в твоем доме не поместятся. Мы заняли три соседних. Людей, которые там живут, никто не обидит, не переживай, дед. Когда я прятался у тебя от ментов, сосед ночью видел меня, но не сдал. Этого я не забываю.

— Проходи на кухню, — сказал Абдул-Азиз и повел рукой, показывая, куда идти.

Но Латиф, который вырос в этом доме, и сам еще не забыл, где находится кухня. Он прошел вперед. Абдул-Азиз шагал за ним, Шабкат держался за дедом.

За ними, недоверчиво поводя из стороны в сторону стволом автомата, двинулся тот странный кривоногий тип в женских солнечных очках, которого Шабкат видел еще в пещере, — Мансур. Следом за Мансуром шагали и все остальные бандиты. Но они прошли не на кухню, а распределились по комнатам.

— Шабкат, завари свежий чай, — распорядился дед.

Пока Шабкат мыл заварочный чайник, дед с младшим внуком сели за стол.

— Как ты прошел в село мимо засады? — осведомился Абдул-Азиз.

— Я не прошел. Мы проехали мимо них, — с усмешкой сказал Латиф. — Я уже наизусть выучил расписание автобусов. Как раз шел последний рейсовый из Махачкалы. Там только три взрослых пассажира было. Двое мужчин и женщина с двумя детьми, которые спали. Мы автобус остановили, сели и легли на пол, а потом поехали. Я рядом с водителем сидел. Просто попросил его ничего лишнего не делать. Тогда, мол, в живых останешься. Уже в селе женщина попросила остановиться около ее дома. Мы детей выпустили, а она с нами поехала. У нее дома бабушка. Есть кому о детях позаботиться. Пассажиры сейчас сидят вместе с водителем в подвале соседнего дома. Будут себя хорошо вести, их никто пальцем не тронет. А менты нас не остановили. Они видели, что у окон в автобусе люди сидят спокойно, и пропустили без проверки. Все прошло нормально, как я и рассчитывал. У меня всегда так получается, потому что вот здесь кое-что имеется. — Латиф указательным пальцем постучал себя по лбу.

— Почему твой парень носит эти очки даже в темноте? — спросил Шабкат, переходя на другую тему.

— Мансур, сними очки, покажись.

Моджахед снял очки и повернулся к Шабкату. На журналиста смотрел только один глаз. Второй был выбит. Вся кожа вокруг него была иссечена красными рубцами.

— Осколки гранаты от подствольника пучком полетели. Я их потом сам плоскогубцами из его лица и из глаза с молитвой вытаскивал, — объяснил Латиф. — Теперь Мансур стал моим верным телохранителем. Он мне благодарен за спасение, хотя тогда ему было очень больно. Он просил меня пристрелить его. Надевай очки, Мансур. Не пугай людей.

— Что ты в селе хочешь делать? — спросил Абдул-Азиз, не скрывая своего беспокойства. — Зачем пришел?

— На День Героя, на праздник, хотя меня и не приглашали. И тебе вот подарок принес. — Латиф положил на стол один из своих автоматов. — Думаю, что сгодится на черный день. Народ в селе ненадежный. Его только автомат может убедить в чем-то. Тогда люди подчинятся тебе, признают свою неправоту.

— А мне он зачем? Автомат держать дома не разрешается. За это я могу на старости лет схлопотать уголовную статью.

— А ты спрячь его. Не вешай на стену.

— А что! — неожиданно воодушевился старик, от природы своей имеющий любовь к оружию. — Когда-то может и сгодиться. На День Героя подарок стоящий.

— Ты, дедушка, на праздник во сколько пойдешь? — спросил Латиф.

— А я и не пойду. За нами, стариками, машину присылают. Кстати, нехорошо получится, если твоих людей здесь увидят. Как машина приедет, пусть никто не высовывается. Ты предупреди их. Наверное, в половине десятого за мной подъедут.

Глава пятнадцатая