Наказание свадьбой

Король от словообилия епископа поморщился. Он прекрасно знал нрав его преосвященства, который мог восхвалять его с утра до позднего вечера. Не дав королю заговорить, епископ продолжал гневным голосом:

— Я имел в виду нечестивца, именуемого граф де Сансер, — едва епископ произнёс это имя, как среди придворных прокатилась волна вздохов, — этого богохульника, этого безбожника.

— Что он на сей раз натворил? — раздражённо спросил король. — И будьте кратки, ваше преосвященство. Время ужина. Сегодня я ужинаю с королевой и не желал бы задерживаться.

— Ваше величество слышало о ссоре между этим нечестивцем и бароном дю Рено? — спросил епископ, приступая к изложению дела.

— Моё величество всё слышит, — ответил король.

— Следовательно, вашему величеству известно о непристойных словах графа, брошенных в лицо барону дю Рено — этому добропорядочному католику.

— При всём уважении к святой церкви я не понимаю, каким образом слова графа задели её, — король не скрывал раздражения.

— Я прошу выслушать одного из наших братьев, ваше величество, — торжественно попросил епископ.

Король кивнул с явной неохотой. Через мгновение присутствующие увидели невысокого полного монаха, который, испуганно озираясь, входил в зал.

— Я понятия не имею, что у него спрашивать! — заявил король.

— Терпение, ваше величество, — епископ строго посмотрел на монаха.

— Брат Бенедикт, расскажи его величеству всё, что рассказал мне!

— Слушаюсь, ваше преосвященство! — ответил монах и дрожащим голосом начал рассказывать, оглядываясь по сторонам. Видимо, он так и не разобрался, кто в зале является королём.

— Несколько дней назад в церковь пришёл молодой человек.

— Это был граф де Сансер! — воскликнул епископ. — Брат Бенедикт, рассказывайте дальше.

— Он попросил меня исповедовать его… я… я спешил — барон призвал меня к баронессе, которая была больна.

— Я ничего не понимаю, — перебил говорившего король, — что за барон и о какой баронессе идёт речь.

— Дю Рено, ваше величество, — ответил за монаха епископ, — брат Бенедикт является исповедником баронессы.

— Вот как? — король явно заинтересовался, не говоря уже о придворных.

— Продолжайте, брат Бенедикт, — епископ ободрил оробевшего монаха взглядом.

— Я пытался отказаться, но молодой человек настаивал, говорил, что его гнетёт данная им клятва. Из сострадания я согласился исповедовать его.

— Тайна исповеди священна! — заявил король.

— И несмотря на то, что всем нам чрезвычайно интересно, мы не можем требовать продолжения рассказа.

— Только не эта тайна, — возразил королю епископ, — ибо налицо страшный обман.

— Вот как! — повторил король. — Ну что ж, в таком случае мы выслушаем брата Бенедикта.

— Он сказал, — запинаясь, продолжил брат Бенедикт, — что дал клятву распить две бутылки вина со служителем церкви.

— И вы отказались? — король в упор смотрел на монаха.

— Конечно, отказался… но он так просил!

— Понятно, — король незаметно для окружающих улыбнулся, — а что же было дальше?

— Дальше? — с беспокойством переспросил брат Бенедикт.

— Дальше! — повторил король.

— Я не очень хорошо помню, — пробормотал брат Бенедикт, — помню, что проснулся на следующее утро раздетым под распятием Христа.

— Я предполагал нечто подобное, — пробормотал его величество, и присутствующие заметили, что он едва сдерживается, чтобы не расхохотаться.

— Слышали? — закричал епископ. — Этот нечестивец раздел его и положил под распятием, но даже этот грех несравним с тем, что он сделал после. Граф облачился в святую одежду и под видом исповедника проник в замок, где несчастный барон, ничего не подозревающий об обмане, собственноручно отвёл нечестивца в опочивальню к своей супруге. Этот нечестивец провёл более часа в опочивальне баронессы. Барон, как добрый хозяин, самолично проводил лжесвященника до ворот, где тот ему вручил некий предмет из одежды баронессы, не оставляющий сомнений в том, какого рода вещами занимался этот нечестивец с баронессой. Ваше величество, я требую немедленного наказания графа! — восклицая, закончил свою речь епископ.

— Требуете?

— Прошу, ваше величество, — поправился епископ. Король после короткого молчания ответил епископу непререкаемым тоном:

— Я рассмотрю все стороны этого случая и сообщу моё решение вашему преосвященству

— Я уповаю на справедливость вашего величества, — епископ ушёл так же внезапно, как и появился, прихватив с собой брата Бенедикта.

После ухода епископа король откинулся на спинку трона и от души расхохотался. Словно ожидая этого, весь зал засмеялся вслед за королём. Смеялись все, за исключением герцога Орлеанского, который о чём-то напряжённо размышлял.

Его величеству понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя.

— Каков пройдоха, — не переставая смеяться, заговорил король, — признаться честно, я ему немного завидую… Надеюсь, — король оглядел присутствующих, — никто из вас не станет передавать мои слова королеве.

— Герцог Бурбонскпй, — раздался возглас дворецкого. — А! — воскликнул король. — Весьма кстати. Герцог Бурбонский с поникшей головой встал перед королём.

— Так значит, монсеньор, вам всё известно?