Наказание в награду

– Повесился в участке, ожидая, пока его перевезут из Ладлоу в ИВС[40] в Шрусбери, – рассказал Хильер. – Его держали в участке в Ладлоу в ожидании прибытия патрульных. – Тут он пожал плечами, но в глазах у него было заметно сожаление. – Там вышел полный бардак.

– А почему его вначале доставили в Ладлоу? Почему не сразу в Шрусбери?

– Кому-то пришло в голову, что ситуация требует немедленных действий, а в Ладлоу есть полицейский участок…

– И за ним что, никто не смотрел?

– В этом участке нет сотрудников…

Изабелла посмотрела сначала на Хильера, потом на Квентина Уокера, а потом опять на Хильера. Самоубийство в участке с неукомплектованным составом – это не бардак. Это трагедия, которая тянет на серьезное обвинение.

И все-таки очень странно, почему Комиссия решила не направлять отчет в Королевскую службу. В этом было что-то не так, и суперинтендант подозревала, что ответ Хильера на ее следующий вопрос запутает все окончательно.

– Кто произвел арест?

– ПОП из Ладлоу. Он сделал ровно то, что ему велели, – арестовал парня, доставил его в участок в Ладлоу и стал ждать, когда прибудут патрульные из Шрусбери, чтобы забрать его.

– Я понимаю, сэр, что мне не стоит говорить, что все это более чем странно. ПОП из Ладлоу проводит арест? Да у газет, должно быть, случился настоящий праздник после того, как этот парень… как его там… Дрюитт, так? – после того, как он себя убил. И почему, ради всего святого, КРЖП не передала дело КСУПу?

– Я уже сказал, что они – я имею в виду КРЖП – провели расследование, но обвинение предъявлять просто некому. Это дисциплинарное нарушение, а не уголовное преступление. И тем не менее факты говорят сами за себя – Дрюитта арестовали и оставили в участке, в котором не было сотрудников, арест был совершен местным ПОПом, самоубийство наверняка подвергнется сомнению, как только всплывет вопрос о растлении малолетних… Вы понимаете всю глубину проблемы?

Изабелла все понимала. Копы ненавидят педофилов. И это плохо билось с тем, что педофил умер в ИВС. Но поскольку дело не закончилось решением КРЖП о том, что криминал в данном случае отсутствует, это говорило о том, что тут было еще что-то.

– Я не понимаю, почему вы здесь, мистер Уокер, – Изабелла повернулась к члену Парламента. – Вы в этом как-то замешаны?

– Смерть кажется мне подозрительной, – Квентин Уокер вытащил из нагрудного кармана пиджака белоснежный платок и деликатно промокнул губы.

– Однако она не показалась подозрительной КРЖП, коли они вынесли вердикт о самоубийстве, – заметила суперинтендант. – Все выглядит как халатность со стороны ПОПа. Что здесь подозрительного?

Уокер рассказал, что Йен Дрюитт открыл клуб для мальчишек и девчонок на базе церковного прихода Святого Лаврентия в Ладлоу. Эта успешная организация вызывала восхищение многих. И никогда ни малейшего намека на скандал; ни один из детей, ходивших в клуб, никогда и ни в чем не обвинял Дрюитта. Поэтому все произошедшее вызвало некоторые вопросы в определенных кругах. И эти круги обратились к своему члену Парламента, чтобы получить на них ответы.

– Но Ладлоу не относится к территории вашего избирательного округа, – заметила Изабелла. – А это заставляет предположить, что «определенные круги», как вы их называете, связаны напрямую или с вами, или с умершим. Это так?

Уокер посмотрел на Хильера. Этот взгляд сказал Изабелле, что ее вопрос каким-то образом успокоил парламентария. Ее взбесила эта открытая демонстрация тех сомнений, которые имелись у Уокера в отношении ее. Какого черта женщины все еще считаются существами второго сорта в этом мире, даже здесь, в полиции?

– Так существует ли эта личная заинтересованность, мистер Уокер?

– Один из моих избирателей – Клайв Дрюитт, – ответил Уокер. – Вам знакомо это имя?

Имя было смутно знакомо, но Изабелла не могла ничего вспомнить, поэтому покачала головой.

– Пивоварня Дрюитта, – напомнил член Парламента. – Пивоварня и гастропаб[41] в одном флаконе. Первое заведение он открыл в Бирмингеме. Теперь у него их восемь.

«А это значит, что у него есть деньги, – подумала Изабелла. – Что, в свою очередь, значит, что член Парламента у него в руках».

– Как он связан с умершим? – поинтересовалась суперинтендант.

– Йен Дрюитт был его сыном. Естественно, Клайв не верит, что он был педофилом. И не верит, что он мог убить себя.

«А какой родитель поверит, что его ребенок – преступник?» – пришло в голову Изабелле. Но тщательное расследование самоубийства в ИВС должно было доказать отцу, что, как это ни прискорбно звучит, Йен Дрюитт убил себя сам. И член Парламента должен был объяснить это Дрюитту-старшему. По мнению Изабеллы, причин для подключения Мет не было.

– Я не совсем понимаю… – начала она, глядя на Хильера.

– Нам пришлось сократить массу сотрудников, – прервал ее помощник комиссара. – Мистер Уокер просит нас сделать так, чтобы эти сокращения никак не повлияли на расследование данного самоубийства.