Наказание в награду

– То есть это значит, что тебе нравится второй, так я поняла? – Челси неуклюже указала бокалом с пивом, который держала в руке, на Джека Корхонена. Это была ее четвертая пинта, но кто станет считать? Джек ждал, когда осядет пена на пинте «Гиннеса», чтобы подать ее мужику, которому, казалось, было лет сто восемьдесят.

– Я слыхала, что он женат, Фрэн.

– А я слыхала, что это не имеет никакого значения.

Динь слушала эту обычную беседу Фрэнси-Челси, которую вели две ее подруги. Не важно, с чего начиналось их общение, но если они выпивали, то оно рано или поздно заканчивалось обсуждением того, кому какой мужик из находящихся поблизости нравится. В настоящее время их было трое: старый джентльмен, радостно сжимающий свое пиво, владелец «Харт и Хинд» среднего возраста и его племянник, где-то лет двадцати, имени которого Динь не помнила. В пабе были еще посетители, но выбирать было практически не из кого. Так что, по мнению Динь, Джек Корхонен привлек внимание Фрэнси по умолчанию.

Она вышла с подругами, потому что не могла находиться в Тимсайде. Финн вернулся после обеда со своей мамашей в таком состоянии, что ей захотелось оказаться от него подальше. А Брутал… Она решила полностью согласиться с его пониманием дружбы и именно поэтому присоединилась к Фрэнси и Челси.

– Да ладно тебе! Ты же никогда!.. – это произнесла Челси, которая говорила, прикрываясь одной рукой, как перевозбудившийся подросток.

– Конечно… – сказала Фрэнси. – Боже, Чел, какой смысл увлекаться кем-то, если не готова сделать главный шаг?

– Но он же… Боже, Фрэнси, я не знаю… Ему ведь… лет сорок!

– Мы просто трахнулись, – равнодушно произнесла Фрэнси. – Я же не собираюсь за него замуж.

– А что, если его жена…

– Каждый из них живет своей жизнью, – эти слова Фрэнси произнесла пренебрежительным тоном, что свидетельствовало о том, что проблема жены ее волновала. – Они на пару владеют этим пабом, живут в одном доме, но спят в разных спальнях. Она сама по себе, он сам по себе.

– А ты откуда знаешь?

– Он сам мне сказал.

Большие голубые глаза Челси стали еще больше, если такое было вообще возможно.

– Ты чё, больная или как? Женатые мужики всегда так говорят, когда им невтерпеж! – Взгляд ее стал проницательным, пока она обдумывала то, что рассказала им Фрэнси. – Я тебе не верю. И где же произошло это божественное соитие с Джеком Корхоненом?

– Слушай, не будь дурой. Там же, где все трахаются в этом месте. Каждый знает, что наверху есть комнаты. Вот Динь знает, правда, Динь? – Фрэнси повернулась к подруге.

Динь не стала отвечать, поскольку живое доказательство этих слов как раз спускалось по ступенькам, приняв вид девушки с горящими глазами и в трико и ее компаньона, в руке которого позванивал ключ с брелоком размером с хорошую подкову. Он передал его племяннику Корхонена вместе с тем, что было похоже на две двадцатифунтовые бумажки. Племянник кивнул, осклабился и положил деньги не в кассу, а в то, что напоминало ящик для хранения угля в миниатюре, стоявший рядом с кассой. Через несколько минут ключ уже забрала следующая пара и стала взбираться по ступенькам.

– О мой бог! – вырвалось у Челси. – Они что, даже простыней не меняют?

– Когда мы там были, они были достаточно чистыми, – пояснила Фрэнси.

– Достаточно чистые – значит грязные. Ты могла там что-нибудь подцепить! – Когда Фрэнси пожала плечами – она была девушкой, которую не сильно беспокоили всякие болезни, – Челси покачала головой. – Я тебе не верю. То есть что тебе понадобилось от старика, Фрэн?

– Я уже сказала, я им увлеклась. И все еще увлечена, если по правде. Да и повеселиться хотелось. Это был только секс, Чел. Если б мне не надо было зубрить к завтрашнему экзамену, я и сегодня с ним пошла бы.

Сказав это, она допила свое пиво. Всегда готовая поддержать ее, Челси сделала то же самое, пока Фрэнси выясняла, идет ли Динь с ними. Но та еще не была готова уйти и сказала, что останется и встретится с ними завтра утром.

Договорившись, девушки отправились по своим делам, оставив Динь возле барной стойки, где она заказала еще пинту у племянника, все еще не понимая, почему Фрэнси Адамиччи – которая, это надо было признать, могла поиметь любого, стоило ей только мигнуть, – позволила Джеку Корхонену трахнуть ее.

«Хотя, – решила Динь, – выглядит он неплохо». Несмотря на то что в его волосы уже успела прокрасться седина, они были густыми и приятно вились. Борода тоже успела поседеть, но была аккуратно подстрижена и шла ему. Джек носил модные окуляры, делавшие его похожим на эльфа. Вместо пояса он носил подтяжки. Обычно они были украшены каким-нибудь праздничным узором или политическим лозунгом, но Динь думала – когда она вообще думала о Джеке Корхонене, а это случалось нечасто, – что подтяжки превращают мужика в древнюю мумию. Слишком древнюю, чтобы с ней трахаться. Если, конечно, он не какой-то волшебник в постели.