Наказанные народы

Примером ее может служить донесение начальнику Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандующего П. К. Пономаренко, в котором утверждалось, будто в апреле 1942 г. в Симферополе закончили обучение 15 тысяч добровольцев – «татар»[70]. На самом же деле в число «татар» были включены и военнопленные из Средней Азии, Кавказа и Закавказья, Поволжья, многих из которых принудили одеть ненавистную для них форму вермахта.

Подтверждение тому мы находим как в документах военного времени, так и в обнаруженных недавно. Вот что рассказывается, например, в «Кратком отчете» № 1 о деятельности подпольной группы в гор. Симферополе (январь – март 1942 г.), руководитель группы Усман Боснаев:

Когда немцы собрали военнопленных татар и украинцев в батальоны, группа поставила себе задачу путем разъяснительной работы добиться привлечения добровольцев-пленных на сторону советской власти, дабы в нужный момент батальоны «добровольцев» могли повернуть оружие против самих же немцев. Путем разъяснительной работы группе удалось завербовать на свою сторону группу командиров, как то: Керимова Абдуллу, Фахтуллина, Саранаева Мустафу, Леонченко Ивана, которые путем кропотливой работы среди насильно завербованных «добровольцев» – татар и украинцев – завоевали большинство солдат одного татарского и украинского батальонов на сторону советской власти. Эти батальоны были готовы выступить с оружием в руках против немцев. Только предательство сорвало эти планы, и эти батальоны были обезоружены, а руководители, указанные выше, расстреляны[71].

О насильственном наборе «добровольцев» рассказывается в одном из сборников, опубликованных в 1943 г.:

Немцам с большим нажимом удалось набрать незначительное число так называемых «добровольцев». Набор их проводился насильственно. В деревне М. в 1942 г. произошел такой случай. Приезжали гестаповцы и стали уговаривать татар записаться добровольцами. Вызывали каждого и предлагали записываться. Абляким Кандар отказался, и гестаповец тут же на глазах у всех застрелил Аблякима. Этим «добровольцам» и «самооборонцам» немцы не доверяли, следят за ними и жестоко расправляются с недовольными. В марте 1943 г. в Симферополе расстреляно 270 человек, в том числе 60 «добровольцев» и «самооборонцев»[72].

Несмотря на репрессии против татар, семена ненависти, недоверия и подозрительности, зароненные в разных местах и по разным поводам, начали давать всходы.

Р. Музафаров приводит письмо участника партизанского движения в Крыму, историка А. Я. Олеха из Махачкалы, в редакцию журнала «Звезда». Воспроизводим отрывок из этого письма:

…Сотни патриотов-татар, бежавших от оккупантов и стремившихся бороться против них с оружием в руках, Мокроусов выгонял из леса, отдавал их на расправу гитлеровцам. По его вине погибли в числе многих бывший председатель Верховного Совета Крымской АССР Абдурефи Сеит-Яги, директор винзавода Асан Сеферов, инструктор райкома партии Нури Османов и др. Эту «ошибку», так удачно сыгравшую на руку врагам, нельзя расценивать иначе как предательство. Следующим шагом были репрессии против татарских сел по приказу тоже шовинистически настроенных командиров партизан и карательные акции, сопровождаемые насилием. В русской деревне Мамут-Султан, например, группа русских партизан репрессировала жителей, оказавших помощь татарам-партизанам, за день до того взорвавших немецкий бронетранспортер на Алуштинском шоссе[73].