Наказанные народы

Эмигранты прибыли в Крым уже после того, как с разрешения оккупационных властей были созданы т. н. «мусульманские комитеты», которым были переданы функции регулирования культурной и религиозной жизни татар. Комитеты, однако, находились под строгим немецким контролем, впрочем, так же как и религиозная жизнь. Когда татары хотели избрать муфтием Крыма (т. е. высшим духовным служителем) кандидата, не пользовавшегося доверием немецких властей, то власти не только воспрепятствовали его избранию, но и заставили его бежать в Румынию. «Мусульманские комитеты» выставлялись в пропаганде татарских националистов якобы прямыми наследниками т. н. «магометанских комитетов» времен гражданской войны и немецкой оккупации 1918 г., когда татарские националисты, представлявшие интересы верхушечных слоев крымско-татарского общества, пытались провозгласить свое независимое (на самом деле зависимое от кайзеровских войск) государство.

Представители эмигрантов добились от Симферопольского «мусульманского комитета», фактически являвшегося центральным, признания их в качестве делегатов при германском «восточном министерстве» и с тем отбыли в Берлин. В 1943 г. «восточное министерство» учредило у себя соответствующий отдел.

Но с образованием «мусульманских комитетов», разрешением на издание газеты и журнала, открытием театра, школ с преподаванием на татарском языке немецкие власти начали оказывать давление на крымско-татарское население, призывая его вступать в «отряды самообороны» и другие формирования для борьбы с партизанами. Создание татарских частей началось в январе 1942 г. На 15 февраля было набрано всего лишь 1632 человека (14 рот, 6 батальонов)[56]. Кроме того, в лагерях для военнопленных советских солдат в Симферополе, Николаеве, Херсоне и Джанкое благодаря немалой помощи эмигрантов удалось завербовать еще несколько тысяч «добровольцев» во вспомогательные части вермахта. Сведения об общем количестве крымских татар, находившихся в военных формированиях, разноречивы. Кирималь, например, называет для 1941–1944 гг. цифру от 8 до 20 тысяч чел.[57] Следует иметь в виду, что батальоны, иногда именуемые в литературе «татарскими», на самом деле состояли из лиц различных национальностей[58].

Подавляющее большинство «добровольцев» было из числа советских военнопленных. Их добровольность нередко была вынужденной. Хотя часть из них, может быть, и руководствовалась политическими мотивами, однако в большинстве случаев определяющими были личные мотивы: хотелось остаться в живых, дотянуть до конца войны, не погибнуть от лагерной жизни. Движущими политическими причинами, по мнению ряда историков, были крайности коллективизации и антирелигиозные мероприятия советской власти[59]. Большинство крымских татар, завербованных для несения полицейской службы и для антипартизанской борьбы, проявляли пассивность, смиряясь с превратностями судьбы, вполне в духе корана. В одном из немецких документов того времени отмечалось, что среди «самооборонцев» не было «ни энтузиазма, ни крайней враждебности»[60]. Важно иметь в виду, что часть населения вступала в местные «отряды самообороны» для защиты лишь своего селения от нападения «лихих людей», кем бы они ни были.

Образование «мусульманских комитетов» дало толчок не столько к усилению сотрудничества с оккупантами, сколько к росту татарского национализма. Если гитлеровцы хотели использовать татарских националистов в своих целях, то и националисты в свою очередь рассчитывали использовать сложившуюся ситуацию в своих, чисто татарских, интересах, как они эти интересы себе мыслили.

«Мусульманские комитеты» в значительной степени камуфлировали деятельность подпольной татарской националистической организации «Милли фирха» («Национальная партия»), выступавшей за создание в Крыму мусульманского государства. Эта организация была под запретом все годы советской власти и подвергалась преследованиям также и во время немецкой оккупации.

Теперь, когда легально функционировала система «мусульманских комитетов», а часть крымских татар оказалась вооруженной в «отрядах самообороны», оккупанты стали испытывать известное беспокойство. В секретных инструкциях германского командования предписывалось ни в коем случае не допускать сотрудничества и совместных выступлений «мусульманских комитетов» и «отрядов самообороны». И те и другие находились под неусыпным наблюдением и контролем немецких властей[61]. Один из приказов верховного командования требовал «в любом случае воспрепятствовать образованию центрального татарского руководства и проведению татарской политики»[62].

Гитлеровцы боялись, как бы им не «заиграться» в игру с поддержкой «нерусских народов» на оккупированной ими территории Советского Союза. «Отряды самообороны» находились под командованием немецких офицеров, так же как и аналогичные формирования в составе вермахта.