Наказанные народы

2 июня 1976 года в селе Дивное Белогорского района были произведены выстрелы по окнам дома Файзулаева Вейса. До сих пор сохранены следы дроби и сама дробь. Файзулаев В. обратился в раймилицию с просьбой разыскать и наказать преступников. Начальник Белогорской раймилиции подполковник Бабич В. Я. ответил: «Так вам и надо. Не будете сюда приезжать». Милиция и не думала искать преступников, а, наоборот, в ночь на 18 июня Файзулаева Вейса с семьей и вещами вывезли в неизвестном направлении. Этим незаконным насильственным выселением руководили: председатель с/совета Пономарев, парторг Воротилов.

Из заявления Пономарева в сельсовете, что «выселение семей крымских татар в Крыму производится только по распоряжению КГБ и милиции», а также из ответа начальника милиции Бабича В. Я. по поводу выстрелов в доме Файзулаева и наконец из того, что исполнителями погромного выселения были именно председатель Муромского с/совета Пономарев и парторг колхоза Воротилов, нетрудно предполагать, где «узел нити» и «пороха» провокационных выстрелов. Бабичи, Пискловы и им подобные в Крыму в честь 60-летия Октября готовят «новый 44 год».

19 ноября 1976 года село Воинка Красноперекопского района. Жестокостью, насилием, озверелой слепотой, черствостью души, отсутствием разума и совести бесчинствующих преступников насильственно выброшены из собственного дома Нафеев Рефат, его жена и шестеро детей, один из которых грудной. Наряд в 70 дружинников и милиционеров приступил к позорной «операции» во главе с зам. начальника милиции Красноперекопского района Богатыревым, участковым милиционером лейтенантом Синявским В. В. — известным садистом. Со страшным озверением выбросили на улицу вещи и детей. Народ заметил, что наряд внушительный, значит и цели провокационные. Кто-то заметил: «Смотрите, смотрите, как детей кидают». Были слышны возгласы: «Это и есть «моя милиция меня бережет?» Выбросив детей и вещи на произвол судьбы под открытое небо, заселили постороннего человека, не имеющего никакого отношения к этому дому. Отряд Богатырева и Синявского, одержав «пиррову победу» над беззащитной крымско-татарской семьей, выехал рапортовать своему начальству об успешном «завершении» своего злодеяния. За три дня красноперекопские «законники» беззакония (в крымско-татарском вопросе) «узаконили операцию» и задумали новый вариант. Через три дня, т. е. 22 ноября, органы освободили дом Нафеева от заселенного ими человека. Народ оценил это как положительный фактор, имея в виду разумность среди руководителей района. Среди русского и украинского населения говорилось, что погромщикам крепко досталось за совершенное беззаконие. Однако 23 ноября погром вновь повторился. Под руководством участкового милиционера Синявского около 30 сотрудников административных органов повторно выкинули семью Нафеева на произвол судьбы. Шестеро детей и их родители вновь под открытым небом находятся по сей день. На этот раз жестокость властей достигла предела, ибо следы физического и морального насилия над детьми имеются и по сей день. Беззащитные Нафеев и мать детей пытались образумить человеконенавистников, обращаясь к Синявскому: «Куда мы денем своих детей, ночью они замерзнут?» Синявский в ответ: «Земли много — похороним. Я вас жалеть не буду… Я с вами свиней не пас». Действительно, надо отдать должное человекоподобному Синявскому. Его начальники и соратники по «операции» обязаны признать, что именно он — Синявский — четко, ясно и «в меру» цинично раскрыл внутренне убогую и подлую нищету своей души, морально-этическую и политическую низость, мастерство и бесшабашность в беззаконии всей грязной и пошлой лавины антикрымско-татарского психоза в Крыму, оборачиваемого в богатую и изящную упаковку наукоподобного мракобесия.

После XXV съезда по ложным показаниям подставных свидетелей и понятых пьяниц-пятнадцатисуточников, а также милиционеров и дружинников сфабриковано более 50 уголовных дел и сотни гражданских. По этим сфабрикованным «уголовным делам» частично составлялись судилища. Осуждено: 20 семей со ссылкой на принудительные работы с указанием места назначения на разные сроки; 10 семей с заключением в трудовые исправительные лагеря на разные сроки с разными режимами отбывания.