Наказать беспредельщиков

— Как замочили?! — Миша почувствовал легкое головокружение, и под ложечкой засосало — эти говнюки просто так завалили мужика, а теперь трусливо лакали водяру. — Что за хрень?

— А то! — взвизгнул Гарик. — Сука он!

— Говори нормально. Заноза, ты козел! Тебе Молния велел найти суку, которая валит наших людей. Ваших людей. А ты порешь чертовню. Я тебе адрес раздобыл, чтобы ты расспросил чувака, а ты его завалил?!

— Не я! — В зрачках Занозы был ужас.

— А кто? Он?

Амбал испуганно заморгал:

— Я не убивал.

— Ты не убивал, он не убивал… Что же с Салаевым?

— Он запирался, как бык, — заговорил Заноза плаксивым голосом. — Упер рога в пол:

«Не знаю ничего!» Стали бить. Сильно били. Сигаретами прижигали, в яйца пинали. Я не выдержал. — Заноза плакал. Его пьяные слезы были до того отвратительны, что Миша готов был развернуться и уйти, но задание требовало выслушать монолог упыря до конца. Заноза сжал кулак и плача говорил: — Загнули гада и запетушили. Толик давай все барахло у него перетряхивать, думали, может, записку найдем, номер телефона или адрес, где Стеклова прячется, а нашли… таблетки «Пирантел». У него глисты были. Понял? Мы его перли, а он глистатый!!!

— И что?

— Да он заразил нас! — взвизгнул Гарик. — У меня черви теперь!

— Семечек тыквенных поешь, через пару дней излечишься.

Гарик плакал. Черт хренов.

— Ты убил Салаева?

— Не помню. Как в тумане все. — Руки Гарика дрожали. — Или я, или он сам в лоб себе забабахал… Или Толик вон замочил.

— Иди на … я не убивал! — дернулся амбал испуганно.

— Пистолет у тебя был! — рыкнул Гарик.

— Где труп? — спросил Миша. Думать, что часть вины за гибель непричастного к разборкам человека лежит на нем (он принес Гарику адрес), не хотелось, но уже думалось.

— Там остался.

— Ясно, у ментов. И что теперь?

— Не знаю. — Гарик плаксиво сморщился.

— Схорониться вам надо, затаиться на время. Пока суд да дело. Я с Молнией переговорю. Валите отсюда.

— Сейчас?

— Немедленно!

— А куда?

— Где у вас хата для отлежки?

— Не поеду туда. Молния знает ту хату — убьет.

— Точно, он разозлится. — Миша сел в кресло, а сам уже кипел. Он дал адрес, и эти выродки замучили человека насмерть. Самих так же порвать! Это не люди, животные, страшные чудовища в человеческом обличье. На душе скребли кошки. Побыстрее бы всех отморозков загребли в драмтеатре. — Есть еще адреса?

— Есть. — Толик, бледный и потный, вперил в Мишу мутный взгляд.

— Езжайте туда. Адрес я должен знать. Когда все устроится, сообщу. Мне пора. Меня ждут. И вас чтоб тут не было через пять минут!

— Подожди, Миша… Ты не обижайся на меня, что я на тебя бочку катил.

— Не ной, Гарик, все образуется. Кстати, если бы вы Салаева отпялили через презервативы, червей бы у вас не было!

— У-у-у! Пошел ты!

Миша вышел из подъезда, посмотрел на пасмурное небо. Асе звонить пока не имело смысла, слишком многое зависело от операции в драмтеатре — пусть Заноза и Толик побудут на своей хазе до поры до времени, а как только мышеловка захлопнется и всю банду повяжут, тогда придет очередь и этих козлов. От ответственности никто не уйдет. Надо бы преступникам привыкнуть к этой мысли — гадишь, но знай, что воздастся по-любому.

Сообщать Молнии о проколе Гарика Миша тоже решил повременить. Чужая слабость — твоя сила!

Он купил в киоске газету, сел на лавочку. Раз у него высвободилось время, он его всецело посвятит поиску Стекловой. Вот основная задача на данный момент. Основная!

Глава 21

— Кончится этот беспредел или нет?! — Ася хлобыстнула ладонью по своему столу.

Улыбающийся Коростылев, веселый вестник смерти, стоя в дверях кабинета, поглядывал на свои часы — вечерние сумерки сгущались быстро. День еще не кончился, а требовалось вновь ехать на мокряк. Два трупа! Уже в Москве начали выражать недовольство. Начальника областного УВД точно уволят за несоответствие!

Ася потерла лоб.

— У меня возникает все время один и тот же важный вопрос: почему в мое дежурство, Коля?

— У Молнии спроси.

— Кто убитые?

— Двое из банды Оргункова. Похоже на внутреннюю разборку. Оба пьяные, один с пистолетом, другой с ножом. Один умер от ножевой раны, другой — от пули в лоб, как Салаев.

— Эксперты уже там?

— Уже.

— Поехали.

Уазик, ведомый уверенными руками Сикорского, лихо домчал бригаду до пригородного квартала, где случилось ЧП.

У мрачной пятиэтажки стояли две машины скорой помощи и УАЗ райотдела полиции. У входа в подъезд курили вооруженные короткоствольными автоматами парни из наряда ППС. Темнота ранней ночи давила, накрапывал редкий дождик.

Ася поежилась, посмотрела в ночное небо, клубящееся тучами, и зашагала к подъезду. Пэпээсники посторонились. Ася сжимала под мышкой папку, была не в настроении и вообще всем своим недовольным видом олицетворяла представителя правопорядка. Коростылев протиснулся следом, нетерпеливо обогнал Асю на лестнице и первым прошел через распахнутую настежь дверь в квартиру, где толпились полицейские из местного отделения, а врачи уносили на носилках укрытые простынями тела погибших.