Накажи меня нежно

Семен подал камеру Илье. Как он и предполагал, разбита. Даже невооруженным глазом видно. А уж что там с матрицей и зеркалами… Илья скрипнул зубами и проверил крепление. Семен прав.

Все указывало на Киру. Да она сама не отрицала вины, разве что врала, чтобы смягчить обстоятельства. Илью смущало одно — участие в этом Ланы. Он прекрасно знал ее характер и помнил и ее первое столкновение с Кирой, и ее слова на новогоднем вечере. Это могла быть месть. Изощренная, выстраданная, тщательно продуманная.

— Кто-нибудь еще видел, что тут произошло? — спросил Илья.

Все молчали и переглядывались. Кира выглядела испуганной и растерянной. Она не отводила взгляда, наоборот, все время пыталась поймать его. Словно хотела сказать: «Верь мне, пожалуйста». И он бы с радостью… Но, даже если врет Лана, то есть еще такой факт, как крепление.

— Я… видел, — выдохнул вдруг Антон.

Илья даже вздрогнул от неожиданности, а Кира посмотрела на друга в неподдельном изумлении.

— И что ты видел?

— Права Лана, все было… как она описала. Вернее, я не слышал, о чем они говорили. Видел только, как… — он сглотнул и нервно повел плечом, — как камера упала из Кириных рук.

Он бы не стал врать, подставляя подружку. Не стал бы… Илья прикрыл глаза и медленно досчитал до десяти. Он мог простить все — глупость, любопытство, ревность. Только не вранье. Враньем он сыт по горло.

«Кира, ради всего святого, заплачь! Скажи, что испугалась. Признайся!»

— За что? — тихо спросила Кира.

Илья открыл глаза и увидел, что она стоит перед Антоном и обращается нему. Значит, продолжает врать.

— Прости… — ответил Антон и отвернулся.

— Кира… — негромко позвал Илья.

Она обернулась к нему.

— Кира, оставь ключи от студии и уходи. Заработанные деньги я переведу на твой счет. Я больше не хочу тебя видеть. Никогда.

Кто-то охнул. Кира вытаращила глаза и приоткрыла рот, определенно не ожидая такого поворота.

— Представление закончено. Всем работать.

Он развернулся и заковылял в мастерскую, унося с собой покалеченную камеру. Ждал, что Кира пойдет следом, и мучился оттого, что придется еще раз повторять ей свое решение. Но она не пришла. Потом он вспомнил — ей запрещено сюда входить. Ждет под дверью?

Когда он вышел, Киры нигде не было.

— Она ушла, — тихо сказал ему Семен, подавая связку ключей с брелоком-котенком.

Илья отцепил маленькую пушистую игрушку и отдал обратно Семену:

— Выброси. И созвонись завтра с агентством, нам снова нужен младший ассистент.

Глава 47

Семен как-то странно на него посмотрел, словно хотел что-то сказать, но потом передумал и отвернулся. Илья опустился в кресло. Почти вся команда была в зале — молчаливые, хмурые, избегающие его взгляда. И Лана на подиуме, как королева на троне. Она, в отличие от остальных, смотрела исключительно на Илью, и торжествующий блеск в ее глазах словно ударил его наотмашь.

Боже, кому он поверил? Как?! Он согнулся напополам от реальной, физической боли — как будто кто-то врезал ему под дых, — и, продышавшись, почувствовал тошноту. К самому себе.

Кира! Его честная наивная Кира просто не могла соврать. Сучка Лана наверняка выстроила целую комбинацию, чтобы ее подставить. И Антон… А этот-то как мог?! Он же давно его знает, видел, как тот относится к Кире. Видел… И что они поссорились — тоже видел, да забыл. Получается…

У Ильи потемнело в глазах.

— Илья Сергеевич, какие будут распоряжения? — спросил Семен. — Мы заканчиваем?

— Что? — он едва понял, о чем ему говорят. Рванул ворот рубашки, как будто задыхался от приступа удушья. — А… да. Семен, закончи сам. Ты знаешь сценарий.

Он тяжело поднялся, подхватил костыли и поковылял в сторону кухни, не замечая ни гробовой тишины в зале, ни обращенных на него взглядов.

На кухне Илья набрал Кирин номер, услышал ожидаемое: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», и полез в мусорное ведро. Искать стоя было трудно, поэтому он одним движением смел на пол чашки и тарелки с остатками еды и высыпал мусор на столешницу. Бумаги, пакетики чая, упаковки… Где он?!

На шум прибежала Анна.

— Вон! — рыкнул Илья и, опустившись на табурет, закрыл лицо руками.

Доминант? Жалкое ничтожество! Искал подвох? Ждал гадости? И сам ее и организовал. Одним поступком перечеркнул все. Предал человека, который доверил ему себя. Как он мог?! Еще пятнадцать минут назад он был уверен, что прав. Как… Как? Как?! Как он мог поступить с Кирой так, как поступила с ней ее мать? Как он вообще мог ей не поверить?! Если бы не этот чертов гипс, он уже бежал бы следом за ней. Полз бы на коленях, умоляя о прощении.

Илья не мог думать ни о ком другом — ни о Лане, которую определенно нужно выводить на чистую воду, ни об Антоне, от которого стоило бы потребовать объяснений. Он думал только о Кире. О том, что без нее его жизнь потеряла всякий смысл. О том, где она сейчас и что с ней. О том, что за ее прощение он готов заплатить любую цену.

Он снова набрал номер Киры — тишина. Набрал Таню, ее соседку.

— А я на дежурстве, — «обрадовала» та, — ничем не могу помочь.