Накажи меня нежно

— Кирочка, может, я останусь? — тихо спрашивала совершенно непохожая на себя мама и неловко гладила дочь по спутанным волосам.

— Не переживай, обо мне позаботятся, — мудро отвечала Кира.

— У меня и друзья есть, не только Илья.

Словно в подтверждение этих слов вечером ее пришла навестить Таня, и мама все же уехала обратно в Питер, пообещав вернуться в ближайшие выходные. Кира сомневалась, что она найдет время, но все же чувствовала себя лучше, перестав быть отверженной.

Память вернулась так же внезапно, как и пропала. Кира просто сморгнула — и словно упал занавес, скрывающий то, что она хотела забыть.

Произошедшее в студии уже не казалось катастрофой. Не иначе как благодаря лекарствам, которыми ее пичкали со вчерашнего дня. Внутренности больше не сворачивало в тугой узел от отчаяния и боли, осталась только щемящая тоска, как ноющий зуб — такой хочется побыстрее вырвать, а не лечить, постоянно страдая от дискомфорта.

Накрыло ее только в первый момент. Мама как раз вышла в коридор, а Кира, испугавшись, что выдаст себя, спряталась под одеяло, притворившись спящей. И, как оказалось, вовремя — вместо мамы в палату зашел Илья. С ним она точно не смогла бы разговаривать. В ушах снова звучал его голос — безжалостный, хлесткий, злой. «Я больше не хочу тебя видеть. Никогда».

Никогда. Ни-ког-да… Она вспоминала, как задыхалась, когда горло словно сдавило ледяными обручами. Как шла по улице, не понимая, куда идет. Как неожиданно ослепили фары машин. Как она падала, шепча, словно во сне: «Никогда».

Теперь отчаяние прошло, зато в сердце поселилась обида. И не глупая, девичья. Не надуманная. Самая настоящая — злая и беспощадная. И не только на Илью, хотя на него — сильнее всего. С Ланой все понятно, она мстила за свои мелкие обиды. Но Антон! Получается, он только притворялся другом, а сам «работал» на Лану?

Кира надеялась, что Илья уйдет, увидев ее спящей, но он остался. Сел рядом с кроватью и постоянно вздыхал. Зачем он пришел? Убедиться, что с ней все в порядке? Убедился уже, вчера. Зачем пришел снова? Кира решила, что из жалости. Наверное, чувствует себя виноватым, это ведь после его слов она попала под машину. И жалеет, да. Как жалеют заболевшего котенка или щенка. Пожалеет и уйдет, ведь он никогда не меняет своих решений.

Неожиданное признание в любви прозвучало, как гром среди ясного неба. Кира ожидала от Ильи чего угодно, только не этого. Но даже тогда она не повернулась к нему, ничем не выдала того, что не спит. Она не знала, как реагировать. Это были не просто слова — в них чувствовалась нежность и искренность. Но обида никуда не делась! Кира вдруг поняла, что не сможет просто простить, как будто ничего не произошло. Даже после таких слов — не сможет. Что для Ильи любовь, если он не поверил ей? Она никогда его не обманывала, никогда не пряталась от ответственности за свои поступки! И он поверил лгунье Лане, а не ей… Как теперь она сможет ему доверять?

Так что настоящий сон стал спасением. Она избежала неприятных разговоров и перестала мучить себя воспоминаниями. А утром к ней пришел Антон.

Собственно, было уже не совсем утро. Кира позавтракала, пережила обход, безуспешно попыталась расспросить лечащего врача о своем отце и лежала под капельницей, когда кто-то робко поскребся в дверь.

— Можно?..

В палату заглянул Антон, и Кира не сразу нашла в себе силы ответить. Она смотрела на него, как будто видела впервые в жизни. Тот Антон, которого она знала, словно перестал существовать, а этот, зачем-то пришедший ее навестить, воспринимался иначе. Красивый парень с русыми волосами и модной стрижкой, с правильными чертами лица, с ямочкой на подбородке и родинкой в уголке правого глаза. Вроде бы все то же самое, только обычных смешинок в глазах нет. Потухший взгляд, нехороший. И плечи сгорблены, и лицо какое-то… даже не бледное — бесцветное. Неужели переживает о том, что сделал?

— Да, заходи, — Кира приподнялась на подушке и показала на стул: — Присаживайся. Привет.

Пожалуй, она ожидала, что Антон скажет что-то вроде: «Я ненадолго, только узнать, как ты», но он поставил на тумбочку бумажный пакет и сел на стул задом наперед, опершись руками о спинку.

— Привет. Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, практически прекрасно.

— А… это? — он кивнул на капельницу.

— Витамины для мозгов, — хмыкнула Кира. — Боятся, что я дурочкой останусь.

— Шутишь? — слегка улыбнулся Антон.

— Ну не плакать же, — она пожала плечами. — А что в пакете?

— Гостинец. Хотел шоколадок принести, а сказали, тебе нельзя. Принес то, что можно — сушеные фрукты. Они сладкие и… полезные.

— Спасибо.

— Кира, я пришел извиниться…Не знаю, помнишь ли ты…

— Помню, — перебила его Кира. — Уже все помню, Антон. И как назвался другом, и как предал.

Она не собиралась его жалеть, но все же сердце дрогнуло, когда заметила, как блеснули глаза. Антон опустил голову и не сразу смог ответить.

— Ты права, Кира. Я понимаю твою обиду, — произнес он после паузы, тщательно выговаривая слова. — Я только хочу, чтобы ты знала… Мои чувства к тебе были искренними. Я притворялся не когда дружил, а когда отталкивал. И еще…