Нахалка на его голову (СИ)

В щёлку высунулась голова Кати Николаевой, и я подошла к ней на цыпочках.

- Где ты спишь?

- Нигде, на диване.

- Зачем? – И меня втянули за руку в спальню.

Внутри оказались полутораспальная и односпальная кровати. На второй уже лежала Надя Вилкина в пижаме с овечками, которая помахала мне рукой. Катя показала на кровать, пошире:

- Спи со мной, места хватит.

- Я даже не знаю…

- Чего тут знать? Вот и рюкзак твой, мы с Надей его у Розы Королёвой забрали, когда она при камерах решила в нём порыться.

- Вот же дрянь! Мало я волос ей повыдергала.

- На самом деле не мало, - рассмеялась Катя, - вполне заметно.

Надя быстро заснула, отвернувшись к стенке, а нам не спалось. Катю тошнило, и она несколько раз бегала в туалет, благо тот был у нас прямо за дверью. Потом мы долго лежали на подушках, повернувшись друг к другу, и шептались:

- У тебя что-то болит?

- Мне кажется, я отравилась вчера.

- Вчера пирожки были под вечер не очень!

- Вот-вот, я так и думала.

- Может, вызвать врача?

- Пустяки, даже температуры нет, само пройдёт.

- Ну, смотри.

- Только не говори никому, вдруг меня выгонят за это, кому нужна больная?

- Конечно, не скажу!

Катя улыбнулась в темноте, я улыбнулась в ответ и мы стукнулись кулачками, закрепляя наш секрет. Я сказала:

- Спасибо, что заступилась и что рюкзак забрала.

- Не за что. Нормальным людям тут надо держаться вместе.

- Так и сделаем.

- Спокойной ночи, сладких снов.

- И тебе.

Я заснула спокойным сном, с удивлением подумав, что у меня, кажется, впервые появилась подруга.

Рано утром всех нас погрузили в микроавтобус и отвезли на киностудию, где в одном из павильонов как раз заканчивали монтировать сцену. Множество людей было занято установкой декораций, освещения и настройкой видеокамер.

Роза Королёва и её свита нарочито никого не замечали и игнорировали всех, кроме друг друга. Мне такой расклад очень даже понравился. Меня не трогают – и я не трогаю. Продержаться бы ещё этот денёк, и уже вечером я буду на свободе! Смогу, как человек, уехать домой после съёмок, покатать с пацанами на скейте.

В этот момент стилист больно дёрнул мне волосы, закручивая их в высокий хвост, но я даже не пискнула. Терпи, Арина, терпи, ещё немного.

Нас нарядили в обтягивающие костюмы из латекса цвета индиго, на лица нанесли яркий грим. Когда все были готовы, появился Антонио в неизменном берете, и позвал нас на финальную прогонку танца.

Итальянец очень хвалил Розу, Вику и Надю. При виде меня на его лице вновь появилась жалость, и он сказал:

- Povero pinnokio! Бедный Пиннокио!

Силиконовые грымзы заржали.

- Чего? – Насупилась я, щупая лицо. – Ничё не Пиннокио, нормальный у меня нос!

- No, no! – Воскликнул Антонио. – Носик bellissima! Но тело pinnokio! Деревяшечка!

- Сам такой. – Пробурчала под нос и надулась, понимая, что с лёгкой руки хореографа, будь он неладен, обзавелась на проекте новым прозвищем.

Несколько минут перерыва, питьё воды, обновление грима. Я жутко страдала в этом утягивающем костюме, всё тело чесалось. Ааай! Пусть всё закончится поскорее. Приехал Макс. Отрепетировали ещё и с ним несколько раз, и только ближе к вечеру приступили непосредственно к съёмкам. Как я поняла, это войдёт в один из его новых клипов.

Ещё чуть-чуть, и всё было бы сделано. Мы почти уже закончили, когда кое-что случилось. И это «кое-что» я буду прокручивать в голове снова и снова, ведь именно тогда моя жизнь изменилась навсегда.

Мы не сразу поняли, что случилось, отчего началась куча-мала, но спустя секунду я увидела Катю, лежащую на полу без сознания лицом вниз. Бросилась к ней первая. Упала на колени и осторожно перевернула её на спину.

- Воды! – Прокричал кто-то.

- Disperdergete! Разойдитесь! – Командовал Антонио. - Три шага назад, синьориты, ну же, ну же!

Стало чуть свободнее. Рядом опустился Макс в блестящем пиджаке и ярком гриме. Мы переглянулись, и парень протянул мне бутылку. Я взяла её дрожащей рукой и осторожно смочила Кате виски и губы.

Антонио принялся махать над нами папкой с бумагами, создавая ветерок.

До меня доносился шёпот. «Что с ней?» «Скорую вызвали?» «Копец, она синяя». «Сейчас помрёт, вот весело будет!»

- Она отравилась, поняли! – Раздражённо рявкнула я на этих куриц. - Это всего лишь пищевое отравление! С каждым может случиться!

Катины веки дрогнули, она открыла глаза и непонимающе на меня уставилась. Я улыбнулась и погладила её по голове:

- Всё хорошо, ты просто упала в обморок.

- Чёрт, долго я была в отключке?

- Минут пять.

- Плохо.

Катя села и сдавила виски.

- Синьорита? Вы окей? Идти можете? Пойдёмте, посидите вон там, на стульчике.

Мы с Антонио проводили Катю в уголок, где лежал разный реквизит. Я с сожалением её оставила. Антонио захлопал в ладоши, подгоняя остальных:

- Бистро, бистро! Чуть-чуть осталось, закончим без синьориты.

Когда мы, обессиленные и вымотанные, вернулись в пентхаус, нас ждал ещё один неприятный сюрприз. Начальник службы безопасности и два человека в медицинских халатах. Ветров выцепил взглядом Катю и кивнул ей на диван:

- Ты – сюда, остальные готовятся к вечерней церемонии.