Нахаловка (ознакомительный огрызок)

Какой?! — Едва не заорал я во всю глотку, но сумел удержаться чудовищным усилием воли. Только у меня дыхание сперло, да в глотке встал непроходимый ком, заставивший закашляться. — Двадцать второй?! Куда, сука, делось тридцать четыре года?

— Я… в Союзе? — Ответ на вопрос «когда?» я тоже получил, и решил пойти «ва-банк», узнав, где нахожусь.

— Чего? — Глаза Иваныча внатуре вылезли из орбит. — Каком Союзе?

— Советских Социалистических Республик, — как «по накатанной» продолжил я.

— Тёмка, ну я знал, конечно, что от наркоты мозги ваще в полное гавно превращаются… Но, чтобы настолько… Да совок сдох, когда тебя еще на свете на было! Мы в России пацан, в твоем родном пэгэтэ[7] Нахаловка! Ну, ничего, — продолжал «кипятиться» мой новоявленный крестный, — мы тебя вылечим! Обязательно вылечим…

«Нахаловка, значит? — Молча переваривал я полученную информацию. — Никогда о такой дыре не слышал. А уж по издохшему к нынешнему времени Союзу мне этапами довелось в свое время поколесить…»

[1] Разогнать кумара — принять небольшое количество наркотика (тюремный жаргон).

[2] Чёрт — человек, не имеющий веса (авторитета) среди уголовников. Как правило — наркоман.

[3] Алюра — девушка (тюремный жаргон).

[4] Лапсердак — пиджак (тюремный жаргон).

[5] Рахманно — хорошо (тюремный жаргон).

[6] ОНД — Областной Наркологический Диспансер.

[7] ПГТ — поселок городского типа.

Глава 17

«Надо же, Совка больше нет…» — Все никак не укладывалось у меня в голове. Довел, значит, Мишка Меченный страну до ручки своей перестройкой? Скорее всего, так и есть, ведь уже и в восемьдесят восьмом было, в принципе понятно, куда идем. Но мне-то оно тогда только на руку было, и никакого сожаления о развале Союза я не испытывал. Хотя, интересно было бы узнать, как это все происходило… Надо будет в библиотеку наведаться, старые подшивки газеток полистать.

— Тимоха, ну ты чего? — Вновь «затеребил» меня крестный. — Запрыгивай в тачку, и погнали!

Ведь я так и не удосужился залезть в салон пикапа, а так и продолжал стоять рядом, реально офигивая от глобальности навалившихся на меня событий. Свое неожиданное «воскрешении» в теле деревенского торчка я принял куда как спокойнее, а на разруху «родной» страны советов вот как среагировал. Ну, оно и понятно — в Союзе прошла вся моя жизнь. Как свободная, так и зарешеченная, с постоянным небом в клетку. И все мои основные понятия, воровские законы и устои, по большей части были созданы в именно противовес этой коммунистической Системе — Союза Советских Социалистических Республик… Да-да, именно Системе, и именно с большой буквы. Она, эта Система, родилась вместе со мной, и ушла в небытие, ненамного пережив старого законника Семена Метлу…

— Слышь, Тимка, не депрессуй ты так! — По-своему понял мои душевные терзания Иваныч, подталкивая меня руками в спину. — Все будет ништяк! Только подлечиться нужно!

Я уселся на кресло рядом с водительским местом, а крестный нарика (буду считать его своим, раз уж так сложилось) захлопнул за мной дверь. Усевшись за руль, он с пробуксовкой колес сорвался с места и полетел по малолюдной улице поселка. Я, немного уложив в голове новую информацию, продолжал пялиться по сторонам. Теперь мне стали понятны многочисленные изменения, окружающие меня со всех сторон. Да, этот захолустный поселок отнюдь не Рио-де-Жанейро, куда так стремился попасть нагруженный драгоценным хабаром Остап Бендер, но вылезающий из всех щелей капитализм было видно по огромному количеству всевозможных рекламных стендов и плакатов, да еще и практически в каждом жилом дворе стояла тачка, если не заграничная, то наша. А так богато в деревнях в мою бытность никогда не жили. Ну, еще мопед, или, там, мотоцикл какой, еще куда ни шло. Но чтобы автомобиль, да еще и забугорный… Чудны дела твои, господи!

Мы быстро мчались, подпрыгивая на частых неровностях, когда, едва не под колеса пикапа, с обочины на дорогу шагнул чудаковатый старик в длинном кожаном плаще, ковбойской шляпе с ментовской кокардой, да еще и с солидной такой волыной на плече. Сомневаюсь, что это реальная пушка — старичок, похоже, натуральный Бельмондо[1]! Старик резко выбросил вперед руку с зажатым в кулаке полосатым ГАИшным жезлом, и недвусмысленным жестом приказал Иванычу остановиться. К моему глубочайшему изумлению, крестный послушно сбросил скорость и, проскочив мимо чудака в ковбойской шляпе, затормозил, шурша шинами по мелким камешкам. Я сидел, стараясь не подавать виду, что удивлен. А происходящая на моих глазах явная фантасмагория развивалась совсем не по тому сюжету, который я только мог себе представить. На месте Иваныча я бы просто обложил по такой-то матери сумасшедшего старика и поехал бы себе дальше. Но… Старичок бодро подбежал к открытому окну со стороны водителя и укоризненно произнес:

— Алексей Иванович, ты чего творишь-то?

— Виноват, Митрофаныч… — Виновато проблеял крестный. — Просто дело срочное…

— Здорово, Тимка! — Заметил меня старикан.

Я, на всякий случай, качнул головой в ответку:

— И тебе не хворать…