Нахэма

Леонора в это время находилась в саду и играла с маленькой птичкой, которую нашла раненной; она вылечила ее, а потом и приручила. Циничный и пылающий взгляд мэтра Леонарда бросил Леонору в дрожь, она не смела противиться его страстным ласкам.

В тот же вечер они уехали обратно в замок. С невыразимым чувством безотрадной грусти вступила Леонора в стены, где она столько страдала. Мысль, что ей снова придется присутствовать на шабашах, бросала ее в дрожь.

Однако она была избавлена от этого мучения. Прекратились ли эти сборища или ее просто исключили — она не знала, но была невыразимо счастлива, что не видит больше этих ужасов. Мэтр Леонард казался влюбленным в нее, как в первый день и осыпал ее подарками, один драгоценнее другого. Поэтому совершенно понятно удивление молодой женщины, когда Леонард однажды призвал ее в лабораторию и объявил, что решил выдать ее замуж.

— Каждый член нашей общины, дорогая моя Нахэма, обязан по мере сил своих содействовать обогащению общины. Настала минута и для тебя исполнить этот долг. Синьор Ридинг просит твоей руки. Он, правда, стар, но зато страшно богат. В виду своих лет, он, конечно, проживет не долго, всего каких-нибудь несколько лет и мы наследуем после него его большое состояние. Граф страстно любит тебя. Он видел тебя в день свадьбы и с того дня жаждет обладать тобой. Я обещал ему твою руку, даже не спросивши тебя, так как нельзя упустить подобного случая.

Я только хотел предупредить тебя, что через две недели мы отпразднуем свадьбу, а затем ты уедешь с мужем и будешь жить в одном из его замков. Никто не знает, что он состоит членом нашей общины, и в твоих, конечно, интересах сохранить эту тайну. Я должен еще прибавить, что хотя интерес и вынуждает меня уступить тебя на время этому старому распутнику, моя любовь к тебе остается все та же. Я буду навещать тебя и позабочусь, чтобы ты вернулась ко мне как можно скорее.

С опущенной головой Леонора, не прерывая, слушала эту циничную речь. Ничто уже больше не удивляло ее, и для нее все было безразлично. Не прошла ли она через все бездны? Не перенесла ли она всякий позор? Она была слишком апатична, чтобы дрожать от мысли принадлежать неизвестному человеку. Сердце ее умерло с той поры, как для нее погиб навсегда единственно любимый ею человек. Только сердце ее исполнилось ненавистью к этому безжалостному господину, заставившему ее заплатить за спасенную жизнь столькими искусственными смертями и пользовавшемуся ее для своих адских махинаций, нисколько не заботясь о том, каких страданий они стоят ей.

— Я согласна. Как могу я протестовать, продавшись тебе телом и душой? — ответила молодая женщина, причем в глазах ее вспыхнул мрачный огонек. — Но я тысячу раз проклинаю эту жизнь, которую я купила ценой моего спасения и за которую меня заставляют платить пытками, более ужасными, чем смерть на костре.

Молодая женщина повернулась к Леонарду спиной и вышла.

Мрачный и озабоченный, с нахмуренными бровями, мэтр Леонард облокотился на свой рабочий стол и задумался.

— В ней все еще живы старые стремления, — пробормотал он. — Горе мне, если она снова подпадет под власть этих проклятых, и он, этот вновь испеченный святой, станет искать ее, чтобы спасти и ее душу! Каналья! Из-за этого Нахэма и должна уехать отсюда. Прежде чем он найдет ее там, она может и сдохнуть, так как после угощения, какое поднес ей ее дорогой Вальтер, жизнь ее не стоит и гроша.

Несколько дней спустя, в замке был банкет в честь жениха Нахэмы, который и был при этом случае представлен последней. Это был старичок маленького роста, худой, желтый, морщинистый и отвратительный, несмотря на свой изысканный костюм. Старик этот поднес невесте богатые подарки, нота оставалась холодной и равнодушной. В день, назначенный для свадьбы, которая должна была быть отпразднована в полночь, собралось многочисленное общество. Мэтр Леонард сам лично нарядил невесту в роскошный костюм, подаренный им же. Костюм этот состоял из серебряного парчового платья, усыпанного жемчугом. Вуаль из чудных кружев, бриллиантовая диадема, колье, браслеты и пояс из таких же камней — все это были украшения, достойные королевы.

Сам мэтр совершал обряд венчания, если только можно так назвать кощунственную комедию, которой он давал название важного таинства, совершаемого в церкви.

По обычаю люциферян Леонард прочел службу навыворот, соединил супругов магическими кольцами с кабалистическими знаками, а вместо благословения произнес отвратительное кощунство. Брачная церемония закончилась блестящим банкетом, а на рассвете новобрачные оставили замок, чтобы ехать в свое новое жилище.

* * *