Нахимов. Гений морских баталий

Турецко-египетский флот на первый взгляд казался значительно более мощным 5 линейных кораблей, 15 фрегатов, 26 корветов, 11 бригов, 5 брандеров несли на своих палубах 2106 пушек. Флот султана сосредоточил свои силы в Наваринской бухте — на западе Морей, — что дополнительно усиливало его артиллерию за счет пушек Наваринской крепости и орудий на острове Сфактерия.

Приблизительно подобным было и соотношение в живой силе — не считая гарнизонов крепостей и 25-тысячного регулярного турецко-египетского войска, собранного главнокомандующим Ибрагим-пашой — порядка семнадцати с половиной тысяч у Кодрингтона и 21 960 человек у неприятеля.

Необходимо добавить к кораблям турок еще 31 транспорт — теперь все! Конечно, если не считать того, что подданные повелителя правоверных и не собирались выходить из бухты в открытые воды, батареи же на острове Сфактерия и другие береговые укрепления, вкупе со стоящими тут же брандерами, закупоривали узкую горловину бухты, тем самым принуждая противника, входящего в нее кильватерной колонной по одному кораблю, проходить фактически сквозь строй плотного огня почти в упор.

И все же союзники были настроены весьма решительно. Впрочем, как и их противники. Последняя попытка мирного разрешения конфликта — ультиматум союзного командования, требовавший прекращения военных действий против греков, — была оставлена османами без ответа. Вслед за чем объединенная эскадра решила войти в Наваринскую бухту.

Союзники начали втягиваться внутрь бухты утром 8 (20) октября 1827 г. Турецко-египетский флот располагался здесь громадным полукружьем в три линии: первую образовывали линейные корабли. Один конец полукруга упирался в Наваринскую крепость, другой — в батареи острова Сфактерия. На них шел Кодрингтон, ведя англо-французскую эскадру двумя правыми колоннами. Спустя короткое время русский адмирал должен был ввести свои корабли левой колонной.

Английские суда миновали горловину бухты беспрепятственно, французский же корабль — пятый в линии — неприятель обстрелял, но ответа не получил: союзники втянулись внутрь в полной тишине. И так же тихо «Азия» и следовавший за флагманом в кильватере еще один линейный корабль англичан бросили якоря недалеко от двух же судов турок.

И почти сразу же от османского полукружья отделился брандер и начал красться к одному из французов. Английский вице-адмирал отдает приказ — перехватить брандер при помощи шлюпки. Приказ начинает исполняться, но неудачно — командир шлюпки застрелен стрелками, скрывавшимися внутри неприятельского суденышка.

Видя это, «Азия» открывает плотный артиллерийский огонь по упрямо двигающемуся брандеру. Его команда, запалив свой корабль, прыгает за борт, и плавучий факел по инерции несет на французский корабль «Тридант». Он уже начинает гореть, но тут множество английских и французских шлюпок оттаскивают прочь полыхающего османа.

Тогда же Кодрингтон предпринимает последнюю попытку избежать кровопролития и направляет парламентера на корабль египетского адмирала. Но тот не добирается до цели — его расстреливают на ходу. Был убит английский лейтенант Фиц-Рой. И одновременно египетский флагман открывает огонь по английскому. «Азия» тут же отвечает — и жребий уже брошен, обратной дороги отныне нет. Наваринское сражение началось — победить или умереть! Третьего не дано.

Объединенному флоту с самого начала сражения везет: египетский флагман — большой двухпалубный фрегат — после считаных залпов неприятеля начинает чересчур сотрясаться от каждого попадающего в него ядра, затем резко крениться и неправдоподобно быстро идет на дно. Вскоре англичане и французы уже в гуще битвы, а русская эскадра под развевающимися андреевскими флагами лишь появляется в бухту. Впереди — «Азов», несущий адмиральский флаг.

«Азов» этот строился по чертежам известного инженера Курочкина, но и его командир Лазарев внес в него достаточное количество усовершенствований, подходя к делу как практик и особое внимание уделяя боевой мощи корабля и удобной, максимально удобной при жестко заданных объемах планировке внутренних помещений. На «Азове» командир поддерживает строгую дисциплину… До последних дней даже проводилось ежедневное учение по пушкам. Здесь раз и навсегда заведенный порядок, обязательный для всех. Ныне всему этому дается самый главный экзамен. Ради подобных мгновений строятся корабли, воспитываются матросы, седеют капитаны.

На юте русского флагмана — Гейден, Лазарев и старший офицер флагмана капитан-лейтенант Баранов. Перед их глазами разворачивается величественная картина кровопролитного сражения.

Прямо напротив них — тройная боевая линия турецко-египетского флота. На ее флангах догорают напрасно запаленные брандеры. Пронзительный, с четко выраженным серным запахом плотный дым стелется по бухте. Под полуэфемерным покровом этой своеобразной завесы «Азов» увлекает русскую эскадру вперед.