Находка для шпиона

– Так чем обязаны приятностию знакомства? – дождавшись, пока молодой человек устроится напротив, осведомилась подруга.

Некоторая лёгкая ирония, сквозившая в её словах, вероятно, должна была внушить молодому человеку, что его появление не является для нас ни неожиданностью, ни загадкой. И только из безграничного человеколюбия мы готовы послушать, что он хочет сказать. Однако прошли не более десяти минут, как мы слушали его, открыв рот.

– Мы с сестрой выросли в детском доме и родителей своих не видели никогда… – неожиданно начал Егор и мы с Тайкой вытаращились на него, никак не ожидая услышать чего-либо подобного. – Вроде бы были они алкаши… Мать спилась, а папаня в тюрьме сгинул. Углубляться в далёкие детские годы смысла теперь уже нет. Могу только сказать, что если чему-то мы в детдоме и выучились, так это выживать. В любых обстоятельствах. Нам даже было проще, чем другим. Мы были вместе и друг за друга голову готовы были оторвать. И драться приходилось, и воровать, и врать. По выходе из детдома положенных квартир нам, конечно, не досталось. Досталась одна комната в коммуналке… Мы одно училище окончили, все было ничего, вроде встали на ноги… Денег, правда, не хватало… Ни одеться, ни в кафе лишний раз сходить. А девчонке-то хочется, она ж девчонка! И вот как-то познакомилась Олеся с мужиком. Хороший мужик, не жадный. Влюбилась, конечно, как все вы, бабы… А он – хоп! Женатый! Жену не любит, но ребёнка бросить не может. Всё как положено. Олеся чуть с катушек не сошла. Потом кое-как оправилась. Но сломалась что-то в ней. Знакомится с мужиком, доит до последней капли, и – вон! Пинком под зад! А ей ведь только бровью поведи, уж очередь стоит! Она же красавица! – тут голос рассказчика явно потеплел, однако я не без удивления ощутила в его словах затаённую боль. Рассказывая, Егор смотрел не на нас, а в чашку с уже остывшим чаем, иногда передвигая блюдце по столешнице. Говорил он тихо и неторопливо, аккуратно подбирая слова. – Один ей квартиру купил, большую, трехкомнатную. Решил свить любовное гнездышко в свободное от семьи время! А мы её продали и уехали. Словом, много чего было… Деньги перестали быть проблемой. Нам хватало. Один ухажер подарил ей машину… Хорошую, иногда я на ней «бомбил» со скуки… Несколько лет назад она познакомилась с банкиром. Этот старый хрыч уже давно на жительство в Швейцарию перебрался, сюда иногда по делам приезжал. Так вот пригласил он нас обоих (без меня Олеся никогда никуда не ездила) в Швейцарию. У него там дом на берегу озера…

В этом месте повествования мысль моя завертелась с невиданной частотой. Стараясь не пропустить ни слова из рассказа Егора, я одновременно вспоминала слова секретарши Зиночки: «…когда они были в Швейцарии… познакомился Самарин с какой-то вертихвосткой. Сама русская, а приехала к родственнику. Ну и понеслось… Семь раз ездил!»

– И вот однажды мы компанией поехали кататься на катере. А Олесю укачало сильно, прямо на ногах стоять не могла. Мы ещё недалеко были, в бухте, и она попросила её высадить. «Вы, говорит, покатайтесь, а потом меня подберете…» Ну он и согласился… – рассказчик хмыкнул. – Часа через три мы вернулись. Олеся ждала нас в прибрежном ресторанчике… То есть, не то, чтобы ждала…

Тут настал мой черед хмыкнуть.

– Она познакомилась там с… – я выразительно посмотрела на собеседника.

Он кивнул:

– Да! С Самариным.

Дальше наш гость рассказал то, что я уже готова была услышать: сестра познакомилась с Аркадием Борисовичем Самариным, и у них закрутился бурный роман, тот, что принято называть курортным. По крайней мере, так сначала показалось брату.

– Однако я довольно быстро понял, что Олеся и в самом деле влюбилась! – Это Егор произнес с таким выражением, словно влюбленные девушки были каким-то явлением из ряда вон выходящим. – Ожила будто оттаяла… И этот Самарин словно нарочно… Как мальчишка! – И рассказчик с досадой стиснул кулаки. – Они вокруг ничего не видели…

Мы с Тайкой с величайшим интересом слушали. Молодой человек продолжал явно от сердца о том, как пытался образумить сестру, опасаясь очередного предательства, но всё было тщетно. Как объяснялся с хрычом-банкиром, как вернулись домой и как Олеся и Самарин продолжили здесь свои встречи. Было даже не совсем понятно рассказывает он всё это нам или самому себе.

– А через полгода… Это была уже поздняя весна… – неожиданно голос рассказчика сел и он закашлялся. – Мы снимали две квартиры. В одном доме и даже на одном этаже… Я вернулся вечером домой и, не заходя к себе, позвонил в Олесину дверь. Я точно знал, что она дома. Но она не открыла. Я пошел к себе, потом позвонил ей по телефону. Никто не взял трубку… Тогда я снова вышел на лестничную клетку и, подойдя к её двери, взялся за ручку. Та оказалась открыта. Я прошел, стал звать… И тут увидел, что в квартире всё перевёрнуто… И сообразить больше ничего не успел… Навалились сзади, помню только укол…

Егор умолк и гулко глотнул из чашки. Мы с Тайкой моргали, не решаясь спрашивать. История явно клонилась к какой-то неприятной развязке.