Находка для шпиона

Стол, сервированный подружками в гостиной, буквально потряс меня своей торжественностью. Не знаю уж, из каких закромов Алиска откопала эту потрясающую белоснежную скатерть, раньше мне видеть её не доводилось. А серебряные столовые приборы, доставшиеся благородному семейству от какой-то знаменитой прабабушки и вечно валявшиеся по разным углам дома, были вычищены и отполированы до такого блеска, что просто слепили глаза. Крахмальные салфетки, заправленные в широкие серебряные кольца, подсвечники, но окончательно потрясли моё воображение столь искусно сервированные блюда, что знаменитый Копенгагенский «Noma» в сравнении показался бы портовым кабачком средней руки.

Праздничным салютом грянуло над столом шампанское, счастливо зазвенели хрустальные бокалы, подвергнувшиеся по случаю торжественному омовению за последние лет пять-десять, понеслись тосты. Тайка с Алиской разошлись вовсю, я даже никогда и не предполагала, что незатейливое сочетание Мегрэнь+Лиса+Шампанское может дать такой сногсшибательный эффект искромётного веселья. Впрочем, возможно сюда внёс небольшую лепту факт нашей помолвки. Мы с Кусякиным сидели рядышком на диване, как в партере, девчонки сидели напротив, будто на сцене и давали нам представление. Скоро мы уже устали смеяться. И как-то незаметно, потихонечку, съехали по скользкому кожаному сиденью в одну общую ямку, Кусякин крепко стиснул в ладони мой кулачок с колечком на пальце, другой рукой обнял за талию. Я положила голову ему на плечо, радостно и бездумно улыбаясь новому длиннющему Алискиному тосту. Эта фантазёрка забралась уже так далеко в дебри будущего, описывая фееричную свадьбу нашей четвёртой дочери, что, по-моему, и сама уже не знала, как вернуться. Неожиданно Алиска умолкла на полуслове и, прекратив размахивать бокалом, уставилась на нас с таким выражением, что мы с Кусякиным моментально перепугались.

– Так, стоп! – заорала она, поставив бокал и тыча в нас пальцем. – Сидеть! Не шевелиться! Вот так сидеть и не двигаться!

Я-то к Алиске уже привычная, а вот Кусякин с перепуга едва не задвинул меня себе за спину.

– Я сказала – не двигаться! – грозно повторила Лиса и соизволила объясниться: – Я сейчас набросок быстренько сделаю, а потом на холст перетащу… Альбом только возьму…

Она вскочила из-за стола, Кусякин немного расслабился.

– Ну и ну, – сказал он, качая головой и провожая Алиску взглядом, – у вас тут и правда, весело…

– Что ты! – поддакнула Мегрэнь.

Меж тем Алиска, выходя из комнаты, в спешке зацепила ногой стоящего возле стены «Купца». Металл гулко стукнул о штукатурку.

– Хм, – сказал через некоторое время Олег, задумался, потом продолжил, обращаясь преимущественно ко мне: – Ты знаешь, мы же тут на днях с «Фелюстасом» дополнительные соглашения заключили…

– Да ну? – удивилась-обрадовалась я. Подобные глупости последние дни полностью выпали из моей головы. Но это была хорошая новость. – Отлично, Олег Гаврилович, поздравляю!

– И я вас, Анна Алексеевна! – отозвался шеф. – Утром сегодня подписали всё, даже отметили. Они нам в знак дружбы пейзаж на память преподнесли. Необычная штука такая, сами даже извинились, мол, тема, конечно, не к месту, но увидели – сильное впечатление произвело! Я тебе покажу потом. Я просто чего вспомнил – рама у него чудная такая, вот на эту похожа! «Время ворона» называется…

Элементы таблицы Менделеева прекратили метаться в воздухе… Окончание фразы утонуло в пространстве, словно в вакууме… Напольные часы, кажется, остановились…

– Как?! – словно набравшая в подтекающем кране свою критическую массу капля гулко бухнула в ночной тишине о днище тонкой металлической мойки.

– «Время ворона»… – неуверенно повторил Олег, обводя нас настороженным взглядом. – А что?

Алиска, уже вернувшаяся из мастерской с альбомом, уронила его на пол.

– Олежек, – осторожно, словно боясь спугнуть его, спросила Мегрэнь, – а где эта картина?

– Да где! – не переставая опасливо на нас коситься, дёрнул он плечами. – Да здесь! В багажнике у меня, в машине…

Послышалось шуршание песка под чьими-то неторопливыми шагами, и приветливый мужской голос на ломаном английском вежливо известил:

– Ваш коктейль, мадам!

Я открыла глаза и покосилась влево.

– Мадам! – буркнула, передразнивая, себе под нос Тайка. – Это вот она мадам, милый, – она кивнула на меня, – а я, что ни на есть самая настоящая мадмуазель! Подумай об этом!

Молодой широкоплечий мулат широко и ослепительно заулыбался. Тайка сцапала со столика принесённую им «Маргариту» и качнула бокалом в его сторону:

– Спасибо!

– Пажаста! – продемонстрировав нам все тридцать два зуба, кивнул молодой человек и с явной неохотой медленно удалился в сторону спрятанного за пальмами прибрежного бара.

Тайка перевернулась на лежаке со спины на пузо и проводила его взглядом.

– Ой, ну прям мужчина – не могу!

– Ты прекрати тут работников общепита всё время развращать! Они, по-моему, и так уже в списки записываются лишь бы тебе заказ поднести!

– Враньё! – лениво отозвалась Тайка и снова перевернулась на спину. – Жарко! Может искупнёмся?

– Хорошо бы! Но лень вставать!