Находка на Калландер-сквер

— Да-да, «делаешь», моя дорогая. Ты так довольна собой, что я подозреваю, что ты что-то делаешь. И я хочу знать, что именно.

Эмили уже предвидела такой оборот событий, и у нее был заранее подготовлен ответ.

— Я представляю Шарлотту некоторым своим знакомым в том обществе, где она может иногда развлечься, — сказала она, не задумываясь. И это была отчасти правда, хотя причина была иной. Шарлотту совершенно не интересовал Калландер-сквер сам по себе, только в целях расследования. Так же как и Эмили, если быть честной, не интересовалась этим районом Лондона.

Джордж прищурился и взглянул на нее поверх газеты.

— Ты удивляешь меня. Не думаю, что Шарлотта так уж заинтересована в выходах в свет. Я бы не советовал толкать ее куда-то против ее желания лишь потому, что это тебя развлекает. Впрочем, я сомневаюсь, что тебе это удастся. Насколько я помню Шарлотту, она вряд ли будет делать то, чего сама не хочет. — Он отложил газету. — Но если она все-таки желает побывать в обществе, почему бы тебе не пригласить ее к нам? Мы устроим вечеринку, и представим ее как полагается. Она довольно симпатичное создание — несколько необычное, может быть, но очень красивое.

— Не смеши меня, — парировала Эмили. — Дело не в ее внешности, а в ее языке. Шарлотту невозможно никуда пригласить, она говорит все, что приходит ей в голову. Спроси ее мнение о чем-либо — и вместо того, чтобы подумать и сказать то, что приличествует в обществе, она начнет излагать тебе то, что действительно думает. Сестра не понимает, что через месяц ее репутация будет полностью разрушена. Я уж не говорю о нашей репутации. И, разумеется, Питт тоже не джентльмен… Во-первых, он слишком умный.

— Не понимаю, почему джентльмен не может быть умным, Эмили, — язвительно сказал Джордж.

— Безусловно, мой дорогой, — ответила она с улыбкой. — Но умный джентльмен имеет достаточно хорошее чувство такта, чтобы не показывать этого. Ты это знаешь. Потому что это заставляет людей чувствовать себя некомфортно, заставляет их прикладывать усилия, чтобы понять тебя. Но в обществе никто никогда не должен прикладывать никаких усилий. Это как с восторгом. Ты заметил, что женщины в обществе никогда не бывают восторженными? Такой человек выглядит слишком наивным. Кроме того, в обществе нет ничего, чем можно было бы восторгаться… Ты придешь домой к обеду?

— Мы приглашены на обед с Хетти Эплби, — напомнил Эшворд, сверля жену взглядом. — Думаю, ты забыла об этом.

— Совершенно вылетело из головы, — призналась Эмили. — Теперь я должна идти. Мне надо многое обсудить с Шарлоттой.

— Ты всегда можешь пригласить ее к нам на обед, — сказал Джордж вслед. — Мне нравится Шарлотта. Она, может быть, и не годится для общества, но вполне хороша для меня.

Естественно, в это время Эмили застала Шарлотту дома. Сестра была довольна, что нашлась причина прервать уборку, хотя в ее доме — и она первая готова была это признать — царил беспорядок с того момента, как она начала сотрудничать с генералом Балантайном.

— Мы можем сбросить Кристину со счетов, — едва войдя в дом, сказала Эмили, стягивая с рук перчатки. — Я познакомилась с ней поближе и не верю, что у нее достаточно выдержки, чтобы совершить такое.

Шарлотта попыталась скрыть улыбку и не смогла.

— Я очень рада этому.

— Почему? Ты ж не хочешь сказать, что она тебе нравится?

— Ну уж нет, она мне совершенно не нравится. Но мне нравится генерал. И я думаю, что мне также нравится и Брэнди.

— В самом деле? — удивилась Эмили. — Почему тебе нравится Брэнди? Я же говорила тебе о Ефимии Карлтон!

— Я помню, что ты говорила. Где ты хочешь продолжить поиски? Думаю, следующий кандидат — Реджи Сотерон. Он действительно пристает ко всем своим горничным. Полагаю, что это не вновь обретенная привычка.

— Конечно же, нет. Но одновременно мы должны разгадать тайну Елены Доран.

— Для чего? Она исчезла уже два года назад.

— Я в курсе, — нетерпеливо сказала Эмили. — Но как насчет ее любовника? Кто он? Была ли она единственной? Почему не ухаживал за ней открыто? Был ли он человек из общества? Почему никто не знает, кто он такой?

Шарлотта сразу все поняла.

— Ты имеешь в виду, что он ухаживал и за другими, что дети могли быть от них? Томас говорил, что время смерти определено очень приблизительно. — Она сморщила нос. — Это зависит от почвы, от влажности и от чего-то еще. Как ужасно думать о человеческом существе в таком ключе… Но я думаю, нас всех однажды похоронят. После того как душа воспарит, мы станем лишь глиной, и ничем больше. Просто глупо, что мы так любим наше тело. Надо спросить об этом Джемайму.

Эмили знала свою сестру достаточно хорошо, чтобы понять: последнее предложение возвращало разговор обратно к исчезновению Елены Доран.

— Какая такая Джемайма? — требовательно спросила она.

— Очень надежный человек. — Шарлотта характеризовала ее как свидетеля, правильно понимая, что Эмили не интересуют такие качества, как теплота или чувство юмора.

— Полагаю, это не может быть она, — покосилась на нее Эмили.