Наколдованная любовь

Но сейчас больше, чем звуковой анализ храпа, беспокоило сказанное ночным знакомцем. Как же так можно, опоить совершенно незнакомых, ничего плохого тебе не сделавших людей, чтобы ограбить и убить. Ведь они разговаривали с трактирщицей и ничего подозрительного не заметили. Ну грубоватая малость, грязная, жадная и замотанная баба. Самая обычная на вид женщина оказалась убийцей, принадлежала к той жуткой породе людей, о которых ни читать, ни смотреть Оленьке не хотелось, она даже детективы поэтому не любила. А ведь они, трое постояльцев, могли быть и не первыми жертвами. При мысли о том, что на постели, где Оля спала только что, мог лежать и даже умереть кто-то другой, стало совсем плохо. Стараясь не думать об этом, девушка переключилась на размышления о странном мужчине. Вот, казалось бы, его стоило бояться. Напал, уколол чем-то в шею, ругался… А страха не было, было понимание, что незнакомец сделает все, что пообещал, и поможет, а еще, он хоть и обзывался, а злости в голосе не было, скорей уж усталость и какая-то мягкая прохлада. Интересно будет поглядеть на него днем, а то ни вечером за ужином, ни тем более сейчас Оля так и не могла рассмотреть толком, как выглядит их сосед по «пансиончику ужасов». Только и заприметила, что высокий, чуть ниже Ламара, не такой широкий, волосы темные и короткие, но почему-то хотелось больших подробностей.

— Все, можешь идти спать, — раздалось буквально спустя долю секунды после того, как Оля ощутила присутствие спасителя рядом, хотя не расслышала при этом его шагов.

— А эти… которые нас убить хотели? — опасливо уточнила она, на всякий случай прислушавшись, не появится ли в коридоре трактирщица, вооруженная топором, как Раскольников.

— Больше не хотят, — равнодушно отозвался незнакомец.

— Вы их убили? — ужаснулась девушка, прижав ладони к щекам.

— Нет, к кровати привязал, — язвительно огрызнулся человек.

— Спасибо и извините, а то я уже было нехорошее подумала, — облегченно вздохнула Оля. — Они же преступники, их судить надо, как полагается…

— По таравердийским законам за умерщвление путников в трактире хозяевам полагается виселица, по веспанским — умерщвление тем же способом, каким они лишали жизни жертву, — просветил собеседницу незнакомец, так и оставшийся темным контуром на темном, и велел: — Иди, ложись, кобылица! Я хочу отправиться к камню с самого утра!

Почему-то, невзирая на вдохновляющие подробности ожидающей преступников кары, Оля ощутила дикое желание спать. Успела только вяло кивнуть головой, доползти до кровати, и снова погрузилась в пучину сновидений, в которых ярко сверкали какие-то камни: зеленый, красный, желтый, голубой… пахло дымом и слышался уже знакомый сердитый голос:

— Да вставай же ты, кобылица, то просыпаешься не вовремя, то не добудишься тебя, вставай, горим!

— А? — Оля подскочила и взвилась над кроватью, то ли пытаясь превратиться в кузнечика, то ли желая научиться летать. Ни то, ни другое не вышло, зато качнувшаяся голова крепко врезалась в спинку кровати, сколоченной пусть без особых изысков, но на совесть. Уй, больно! Но паника, нахлынувшая после осознания сказанного незнакомцем, прогнала боль. Какой тут скулеж о синяках, если пожар!

В распахнутом настежь ради свежего воздуха окне веяло отнюдь не предутренней прохладой. Валил удушливый дым, палило жаром, виднелась ало-золотистая стена огня. Нет, действительно стена, ничего иносказательного в этом выражении, слышанном ранее Олей, не было. Огонь, насколько хватало глаз, окружал трактир высоким, выше здания, плотным кольцом и медленно приближался, пожирая все на своем пути, как чудовищная гусеница.

— Вставай, — повторил мужчина. — Я уже пробовал, через огонь не прорваться, пламя колдовское. Вся надежда на твоего магистра. Попытаемся разбудить, а если не получится, останется в погреб спуститься и молиться Семерым, чтобы огонь только поверху шел.

Правда, скептические интонации незнакомца отчетливо подсказывали, что он на такое роскошное одолжение со стороны загадочного пламени не надеется. В свете суперкостра Оля, завязывающая подрагивающими пальцами шнурки на кроссовках, мельком разглядела лицо спасителя. Хищный, больше подходящий птице нос, длинный и острый подбородок, высокий лоб, чуть раскосые глаза. А волосы оказались вовсе не короткими, а собранными в тугой хвост, спрятанный под плащ.

— Пошли, — коротко скомандовал спаситель и, бросив последний взгляд в окно, вышел. Оля подхватила рюкзак и бегом устремилась следом за незнакомцем, который вроде бы просто шел, а все равно двигался так быстро, что его приходилось догонять.

Запертую дверь в комнату магистра, сколоченную из толстых, в полторы ладони, не меньше, досок, ночной гость, не утруждаясь поисками ключа, сорвал с петель. На кровати мирно почивал Коренус, ничуть не потревоженный пожаром, вторжением и прочими мелкими для настоящего мага, опоенного снотворным зельем, неудобствами.