Наколдованная любовь

Порхавшая по цветкам синекрылая бабочка присела на руку Оли и сложила крылышки. Тоненький хоботок пощекотал запястье, не найдя ничего съедобного, красавица перепорхнула на руку Коренуса. Та оставалась извазюканной в оранжевой малице даже после тщательного полоскания в ручье. Через несколько секунд бабочка взлетела и, описав над поляной замысловатый круг почета, больше похожий на попытку нарисовать в воздухе зубчатое колесо, скрылась в зарослях кустарника. А спустя минуту или две (магистр как раз подчищал миску) бабочка возвратилась, и не одна. Синяя стайка слаженно, будто только и делала, что отрабатывала фигуры высшего пилотажа, спикировала на конечность магистра и облепила ее плотным слоем. Пораженный массированной атакой старик замахал рукой с накрепко зажатой в ней ложкой, возмущенно заверещал и захихикал:

«Щекотно! Кыш! Кыш от меня! Улетайте! Да что вам надо!!!»

Бабочки, если и слышали мага, то слушаться его не собирались и, несмотря на хаотичные подергивания конечности, сидели, как влитые. Ламар уже собирался прийти на помощь магистру, но, к счастью, скорее всего для самого магистра, не успел. Бабочки так же слаженно, как спикировали на руку Коренуса, снялись с насеста и, выписывая над травой совершенно невообразимые петли в стиле Мебиуса, разлетелись по поляне. Насекомые то зависали над цветами, то стелились над травой, то путались в кустах, то чинно фланировали над ручейком.

— Твоя рука теперь чистая, — меланхолически заметил Аш, даже пальцем не пошевеливший, чтобы прийти на помощь атакованному чешуекрылыми монстрами человеку.

Коренус прекратил профилактические подергивания конечностью, осмотрел руку, с которой исчезли все пятна от малицы, и признал:

— Действительно, пожалуй, мне стоило сказать бабочкам спасибо…

— Раньше надо было, теперь каждую ловить умаешься, да и времени у нас на это нет, — хмыкнул сейфар, поднялся со ствола, будто перетек в стоячее положение, и предложил Ольге:

— Пойдем, кобылица, потолкуем, пока они посуду помоют.

— Почему это мы помоем? — возмутился было пожилой магистр, не считавший магистерским делом полоскание котелков в ручье. Впрочем, опустошение оных почему-то не признавалось им возмутительным занятием, недостойным квалифицированного мага.

— Я мыл после завтрака, Оля готовила. Мне нужно рассказать о сейфарах, — резонно объяснил уже на ходу Аш, соизволив обернуться.

Мужчина отвел девушку к краю поляны, присел на корточки у ручья и тихо, чтобы его голос, приглушаемый плеском воды, не долетал до спутников, заговорил.

— Рассказывают, что нас создали боги, чтобы соблюсти справедливость. Люди должны оставаться людьми, монстры монстрами, но на границе между теми и другими существуем мы, сейфары. Мы рождаемся, живем и умираем для охоты за выходцами из теней, мы можем уподобиться монстрам, чтобы победить. Понимаешь, Оля?

— Не совсем. Ты все-таки оборотень? — пытаясь разобраться в загадочных словах, переспросила девушка.

— Нет, — качнул головой Аш, тугой хвост волос на светлой рубашке пошевелился в такт словам. — Оборотень имеет несколько постоянных обличий, два, три, четыре, и часто даже не способен выбирать, какое ему принять. Сейфар для сражения свободен обрести обличье врага, если хоть однажды ему довелось отведать крови подобной твари. Именно это дарует победу, давая и твари шанс на схватку с равным.

— Так значит, ты все-таки пил мою кровь? — заново оценив все события прошедшей ночи, почти ужаснулась Оля и переспросила дрожащим голосом: — Разве я монстр и враг?

— Так постигается суть. От тебя так странно пахло тогда, я почти утратил контроль. Кроме того, я думал, мне понадобится власть над тобой, — нехотя ответил сейфар, следя за бликами солнца на воде, — чтобы довести до конца миссию, ради которой я прибыл в Таравердию. Однако ты обыграла меня, девушка, отведавшая крови сейфара. Обменявшиеся кровью становятся кагаер, должниками-кровниками. Я ощущаю тебя как часть себя, и ты до определенной степени чувствуешь меня. Слабее, чем если бы была сейфаром, но все-таки. Этой ночью я поступил неправильно и теперь должен расплатиться за ошибку. Ты простишь?

— Знаешь, меня один раз кусал пудель, кошки царапали, один раз даже попугай клювом ударил, за них хозяева не извинялись. А ты оправдываешься и стыдишься, — невольно улыбнулась девушка, сидевшая прямо на траве, и коснулась шеи, где не осталось и следа от укуса. — Я не обижаюсь, только, если это не какой-то страшный секрет, расскажи о своей миссии. Ты ведь из-за нее с нами пошел? И могу ли я тебе как-то помочь?

— Мне нужно добраться до поляны с Камнем истины — это правда, и большего сказать я не имею права. Что до помощи, сложно судить, но если понадобится, я попрошу. У тебя смогу попросить, благодарю.

Сейфар положил обе руки на плечи сидящей рядом Оли и потерся носом сначала о правую, потом о левую щеку девушки.

— Дева Оля моя невеста! — напряженный, возмущенный голос таравердийского рыцаря прервал обмен сокровенными тайнами.