Наколдованная любовь

Спихивая кусочек жира от мяска, оставленный на тарелке, в мусорное ведро, Оля констатировала последнюю приемлемую стадию наполняемости оного: «битком» и пока она не перешла в «через верх», вытащила ведро и отправилась к мусоропроводу. В конце концов, именно газеты с болота сыграли основную роль в заполнении объема, так что перевешивать работу на старенькую бабушку было бы очень некрасиво. Мужчины же, очень полезные в полевых условиях, наверняка не имели ни малейшего понятия о том, куда следует вышвыривать мусор. Так что доверять эту ответственную работу, скажем, Ламару из опасения, что все отходы окажутся на головах прохожих, как в детской сказке про мужчину в самом расцвете сил, не стоило. Не большой ведь труд прогуляться по лестничной клетке в отсек мусоропровода и обратно. Тем паче в доме бабы Веры. Тут на площадке стояла елка, висели мишура и плакаты с Дедом Морозом и Снегурочкой, поздравляющие соседей.

Прогуляться-то труд небольшой, а вот что делать дальше? Оля уставилась в чрево мусоропровода со скорбным вздохом на устах. Да уж, чем бы там не одарила ее маг-скелет, пророческого дара в перечне не значилось, а то бы она захватила помощь.

Забит! Намертво! Ну что ж, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Пусть голодные герои доедают, она и сама справится, не в первый раз. Девушка вытащила из угла палку специально назначения и приступила к прочистке. Громкие, ритмичные звуки разнеслись по площадке, проклятая пробка из каких-то старых коробок и пенопласта начала поддаваться. К стуку палки, годной на посох Дедушке Морозу, но приспособленной жильцами к куда более низменным действиям, присовокупился другой, тоже довольно громкий и почти музыкальный. Последним решительным ударом Оля разбила затор и освобожденный мусор радостно грохоча устремился вниз. Туда же девушка вывалила мешок из ведра и озадаченно прислушалась. Странный звук, напоминающий хрип, не смолкал. Он раздавался прямо за дверью в общую лоджию.

На цыпочках, все еще сжимая в руках палку, Оля осторожно подкралась к двери. Страх боролся с любопытством. Последнее, убедив оппонента в том, что на громкий крик их хозяйки сбежится весь дом и особенно герои-таравердийцы, победило. Противно заскрипела тяжелая дверь, раздался глухой стук. Это упал спавший с другой стороны от двери мужчина.

— Дядя Федор! — провела опознание Оленька с истинным облегчением и тут же встревожилась вновь. Чего это сосед бабы Веры спит на лестничной клетке?

Дядя Федор, не мальчик, но муж, чьи власы уже наполовину распрощались с головой, громко всхрапнул, и амбре замкнуло круг дедуктивных размышлений. Скорее всего, дядя Федя нализался так, что вышел покурить в лоджию, поскольку пускать дым на застекленном балконе ему категорически запрещала грозная супруга. А будучи сильно датым, мужчина уснул, не вернувшись в родные пенаты.

«Простудится, надо будить!» — решила сердобольная девушка отложив посох, затрясла мужчину за плечо:

— Дядя Федя! Вставайте, нельзя тут спать, пол ледяной! Домой, в кровать идите!

— Мммм, — отозвался сосед, выныривая из омута пьяных видений, и с трудом разлепив веки, провел рекогносцировку местности под повторяющийся, как заевшая пластинка, призывы Оли отправиться почивать в квартире.

Наконец, до дяди Федора дошло, где он есть в мире и что от него желает настырная девушка, в которой, с некоторым трудом, он таки узнал внучку соседки.

— Не могу я домой, — промямлил мужчина.

— Вы с женой поссорились? — посочувствовала Оля, когда-то слышавшая от тети Лизы пересказ истории о том, как тетя Лариса выгнала дядю Федора на площадку за то, что он в ванной курил и на ее любимом шелковом пеньюаре дырку прожег. Не пускала она супруга домой пару часов. Он за это время сходил к дяде Борису, пожаловался на жизнь, пообедал у бабы Веры и с новыми силами вернулся просить прощения у своей мегеры.

— Нее, — поразмыслив, медленно помотал головой Федор. — Она к сеструхе поехала на весь день, а я выпил маленько, покурить вышел, а дверь-то того…

— Захлопнулась!? — ахнула девушка. — И ключей нет?

— Захлопнулась, нет, — печально вздохнул сосед и почесал пузо, под толстым клетчатым халатом. — А Лариска вечером вернется, убьет меня, коньячок-то я, того, со стола не убрал…

— А точно захлопнулась, может, вам, дядя Федя, это приснилось? — засомневалась девушка.

В глазах Федора вспыхнул слабый огонек надежды. Он вскочил довольно резво для перебравшего пожилого джентльмена, настолько резво, что не удержался на ногах и завалился на Олю, прижав ее к стене всем телом. Рефлекторно подхватывая бедолагу, девушка обняла его за спину и попыталась помочь выпрямиться. Благодарно кряхтя, дядя Федор попытался вернуть себе равновесие.