Наколдую любовь... (СИ)

После гибели Федьки с братьями обида на них ослабела. Агнешка понимала, что нельзя разочаровываться в людях и ненавидеть всех мужчин подряд только лишь потому, что кто-то из них оказался подонком. Да, не повезло на первый раз, но, значит, повезет в другой. Мечту не так просто убить, и Агнешка мечтала – о любви большой, о женихе хорошем.

Как-то раз, в один из последних дней июля, собирала она травы и полевые цветы. Сама не знала, зачем, но процесс ей нравился. А самое интересное, откуда-то она точно знала, какую веточку сорвать, а какую оставить расти дальше, – будто кто-то невидимый шел с ней рядом и подсказывал. Насобирав целый букет, Агнешка улеглась на траву, прям посреди поля, уткнулась носиком в набранное разнотравье и, прикрыв глаза, глубоко вдохнула. Небо над ней голубое-голубое, цикорий качается, радуя глаз синими соцветиями, а толстый шмель наперегонки с бабочками рвется к цветочному нектару… Хорошо так стало, спокойно. Будто знала теперь Агнешка, что жизнь ее наладится и единственного своего, который не обидит ее, она обязательно встретит.

Умиротворенная, не заметила она подошедшей к ней старушки.

- Здравствуй, Агнеша.

Девушка подскочила от неожиданности – она была уверена, что находится здесь одна, – но, увидев перед собой пожилую женщину, местную знахарку, улыбнулась в ответ:

- Здравствуйте.

Плетеная корзина знахарки до краев была наполнена всякими травами, и Агнешка догадывалась, что привело женщину в поле в столь ранний час; девушка была уверена, что Агафья с ней не задержится – пойдет дальше собирать растения для своих снадобий, но знахарка вдруг присела рядом и принялась внимательно рассматривать собранный Агнешкой букет. Букет-то не обычный. Из многообразия полевых цветов и трав девушка взяла лишь те, которые сама Агафья дала б тому, кто любовь ищет. Желая проверить свои догадки, женщина огляделась, сорвала две веточки – обыкновенного мятлика и зверобоя – и протянула их Агнешке:

- Что выберешь для своего букета?

Девушка с удивлением посмотрела на нее, но все же, по тому же наитию, которое помогало ей собирать цветы и травы, потянулась к стебельку неприметного мятлика, оставив без внимания усыпанную золотистыми цветками веточку зверобоя. И Агафья вдруг одобрительно улыбнулась:

- Все верно, мятлику в твоем букете самое место. А знаешь, что у тебя сейчас в руках?

- Цветы, - пожала плечами Агнешка, - травы…

- Это не просто цветы и не просто травы – это любовный сбор.

Агнешка удивленно взглянула на свой букет, и тут же едва заметная грусть скользнула по ее миловидному личику.

- Толку-то от него? – вздохнула она.

- А что случилось у тебя? Влюбилась? Или сердечко кто разбил?

Пронзительный, внимательный взгляд устремился на знахарку. Агафья, казалось, видела ее насквозь, и встреча эта уже не казалась случайной – вот только с какой целью здесь знахарка, девушка не понимала.

- Поговори со мной, Агнеша, не держи в себе… Вижу же, обидели тебя, - мягко давила на нее Агафья.

Рассказывать о своем позоре, тем более посторонним людям, Агнешка ни за что б не стала. Но этот мягкий ласковый голос, казалось, все понимающий, эта странная встреча посреди пустого утреннего поля – и вдруг так накатило, резко, до слез, стоило только вспомнить, как обошелся с ней Федька… А ведь казалось, что прошла на него обида. В глазах Агнешки заблестели слезы, а потом она и вовсе расплакалась, не в силах больше держать в себе обиду, и рассказала все-все: как танцевали они с Федькой и как радовалась она первому в своей жизни свиданию, как он воспользовался ею и бросил потом одну – в поле, без одежды; как пришла к нему, и как поиздевались над ней его братья…

- Они сдохли все, а мне до сих пор больно, - плакала она, заканчивая свой рассказ. – Мне даже их не жалко, понимаете? За что они со мной так? Начинаю думать, будто их из-за меня так покарали…

- Дай-ка мне руку, - попросила Агафья, внимательно выслушав девушку.

Но едва знахарка коснулась протянутой ладони, как сразу же почувствовала могильный холод – до того колючий и пронизывающий, что она невольно вздрогнула, едва не выпустив руку тут же насторожившейся, переставшей плакать девушки.

Энергетика Агнешки была мертвой, ледяной; жизнь теплилась в ее теле только благодаря силе, что бушевала по венам, – какая уж тут любовь? Холодная, мертвая… Ни один мужчина не разглядит в ней объект воздыхания. Но Агнешка этого не знала, и бесхитростное желание ее понять несложно – когда тебе девятнадцать, хочется любить и нежиться в объятиях воздыхателей. Вот и весь ответ. Вот и расплата ее за право любоваться зеленью этих трав и нежной голубизной неба.

Агафья не знала, как сказать Агнешке правду. Девочка ей нравилась, и ей искренне было жаль эту невинную душу, которая могла бы прийти в этот мир в положенное ей время и прожить куда более счастливую жизнь. А теперь, благодаря упрямству своих родителей, девочка обречена, ища любовь, вновь и вновь испытывать боль и разочарования. Она никогда не найдет желаемого и будет убивать за нелюбовь ненавистью.