Читаем Накопление капитала полностью

На странице 835 Бауэр берет в качестве потребительного фонда капиталистов за четыре года, следующих один за другим, следующие цифры: 75 000, 77 750, 80 539 и 83 374. Если Бауэр допускает, что заработная плата рабочих возрастает в такой же пропорции, то мы должны допустить, что с жизненным уровнем капиталистов дело обстоит по крайней мере не хуже, чем с жизненным уровнем рабочих, и что доходы, предназначенные для их потребления, возрастают с такой же быстротой, как их численность. Но если это так, то в схемах Бауэра на основании размеров потребления капиталистов в продолжение четырех лет получается следующий годовой прирост капиталистов: 5% во втором году, 3,6% в третьем и 3,5% в четвертом. Если бы дело продолжалось дальше в том же духе, то бауэровские капиталисты скоро начали бы вымирать, и тогда проблема накопления была бы разрешена весьма своеобразным способом. Впрочем нас здесь не касается вопрос о судьбах отдельных бауэровских капиталистов, нам важно только установить, что Бауэр, говоря постоянно о приросте населения, как об основе накопления, постоянно имеет в виду прирост класса наемных рабочих.

И, наконец, Бауэр, на стр. 869 совершенно откровенно заявляет следующее: «Ее возрастание (т. е. возрастание нормы накопления) должно итти по этому пути до тех пор пока снова не восстановится равновесие между ростом переменного капитала и ростом населения». За этим на стр. 870 следует пояснение: «Под давлением промышленной резервной армии норма прибавочной стоимости, а вместе с ней общественная норма накопления возрастают до тех пор, пока последняя не будет достаточно велика, чтобы, несмотря на возрастание органического состава, увеличить переменный капитал столь же быстро, как и рабочее население. Когда это имеет место, промышленная резервная армия рассасывается, и равновесие между накоплением и ростом населения снова восстанавливается». Столь же отчетливо то же самое, как общее правило, повторяется еще раз на стр. 871: «В капиталистическом обществе существует тенденция к приспособлению накопления капитала к росту населения. Это приспособление достигается лишь только переменный капитал (т. е. заработная плата) увеличивается столь же быстро, как рабочее население, а постоянный капитал настолько быстрее, насколько этого требует развитие производительных сил».

Наконец, быть может, в самой лапидарной форме то же самое высказано в конце статьи Бауэра, где он резюмирует ее содержание: «Прежде всего накопление (в изолированном капиталистическом обществе, лежащем в основе его схемы) ограничено ростом рабочего населения…Так как величина накопления при данном органическом составе капитала определена ростом наличного рабочего населения и т. д.» (I.e., стр. 873).

Итак, ясно как день: под видимостью приспособления накопления капитала к приросту населения Бауэр заставляет капитал ориентироваться исключительно лишь на рабочий класс и на его естественный прирост. Мы говорим определенно: на его естественный прирост, потому что в бауэровском обществе, не знающем никаких промежуточных классов и состоящем только из капиталистов и пролетариев, рекрутирование пролетариата из мелкобуржуазных и крестьянских слоев наперед исключается, а потому естественный прирост является единственным методом увеличения его численности. Именно это приспособление к пролетарскому населению Бауэр считает к тому же центральной осью капиталистической смены конъюнктур. Исходя из этого, мы должны проверить его теорию.

Мы видели, что равновесие общественного производства и потребления достигается тогда, когда переменный капитал, т. е. часть капитала, предназначенная для заработной платы, растет с такой же быстротой, как рабочее население. Но у капиталистического производства есть механическое устремление все снова и снова выходить из состояния равновесия то в одну сторону, сторону «недонакопления», то в другую сторону, в сторону «перенакопления». Рассмотрим сперва первое движение этой качели.

Перейти на страницу:

Похожие книги

50 знаменитых царственных династий
50 знаменитых царственных династий

«Монархия — это тихий океан, а демократия — бурное море…» Так представлял монархическую форму правления французский писатель XVIII века Жозеф Саньяль-Дюбе.Так ли это? Всегда ли монархия может служить для народа гарантией мира, покоя, благополучия и политической стабильности? Ответ на этот вопрос читатель сможет найти на страницах этой книги, которая рассказывает о самых знаменитых в мире династиях, правивших в разные эпохи: от древнейших египетских династий и династий Вавилона, средневековых династий Меровингов, Чингизидов, Сумэраги, Каролингов, Рюриковичей, Плантагенетов до сравнительно молодых — Бонапартов и Бернадотов. Представлены здесь также и ныне правящие династии Великобритании, Испании, Бельгии, Швеции и др.Помимо общей характеристики каждой династии, авторы старались более подробно остановиться на жизни и деятельности наиболее выдающихся ее представителей.

Валентина Марковна Скляренко , Мария Александровна Панкова , Наталья Игоревна Вологжина , Яна Александровна Батий

Биографии и Мемуары / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Арийский миф в современном мире
Арийский миф в современном мире

В книге обсуждается история идеи об «арийской общности», а также описывается процесс конструирования арийской идентичности и бытование арийского мифа как во временном, так и в политико-географическом измерении. Впервые ставится вопрос об эволюции арийского мифа в России и его возрождении в постсоветском пространстве. Прослеживается формирование и развитие арийского мифа в XIX–XX вв., рассматривается репрезентация арийской идентичности в науке и публичном дискурсе, анализируются особенности их диалога, выявляются социальные группы, склонные к использованию арийского мифа (писатели и журналисты, радикальные политические движения, лидеры новых религиозных движений), исследуется роль арийского мифа в конструировании общенациональных идеологий, ставится вопрос об общественно-политической роли арийского мифа (германский нацизм, индуистское движение в Индии, правые радикалы и скинхеды в России).Книга представляет интерес для этнологов и антропологов, историков и литературоведов, социологов и политологов, а также всех, кто интересуется историей современной России. Книга может служить материалом для обучения студентов вузов по специальностям этнология, социология и политология.

Виктор Александрович Шнирельман

Политика / Языкознание / Образование и наука