Наковальня льда

— Мы пытались! — сердито выкрикнул Элоф. — Мы хотели проплыть морем, но киты выгнали нас на берег.

Даже так? Значит, Ниарад тоже не потерпел вас в своих владениях. Однако я проявлю милосердие. Иди, забирай своих спутников и возвращайся.

—  Но это очень важно! — в отчаянии умолял Элоф. — Мы несем с собой… одну вещь, которая может решить исход сражения. Если мы не достигнем южного города через несколько дней, то опоздаем!

Ветер хлестнул ему в лицо, громко зашуршали опавшие листья. Элоф посмотрел вверх, затем по сторонам. Серые облака затянули небо плотной пеленой, приближался закат. Снова заморосил дождь. Больше не было произнесено ни слова, но Элоф сразу же ощутил присутствие сумрачной стены, подобной той, которую он видел у входа в лес, — полной отрешенности и безразличия. Он в сердцах ударил кулаком по шершавой коре, но тут же понял, что это бесполезно. Голос исходил не из дерева, но принадлежал всему лесу, протягиваясь до самых отдаленных, укромных уголков. Дерево служило лишь точкой сборки, фокусом его проявления, наподобие окна или двери. Теперь она была закрыта и заперта наглухо. Лес отвернулся от него.

Элоф повесил голову, его руки скользнули вниз по стволу. Он уже собирался отойти, когда услышал хриплое карканье и увидел черные точки, кружившие наверху. Небо сияло призрачным светом, издалека доносились глухие раскаты грома. Воронов было двое: они кружились и скользили в воздушных потоках, словно ради забавы оседлав надвигавшуюся грозу. Потом они устремились вниз по длинной спирали, обмениваясь резкими криками, такими выразительными, что кузнец почти мог разобрать слова. С хлопаньем крыльев они ворвались под крону исполинского дерева — на голову Элофа обрушился дождь игл и сухих шишек — и уселись на толстой нижней ветке, неожиданно покачнувшейся под их весом.

Один из них склонил голову набок и принялся рассматривать человека черными бусинками глаз.

— Думай! — каркнул он. Элоф ясно расслышал слово.

— Вспоминай! — прокаркал другой.

— Задержка! — проскрипел первый ворон и взъерошил перья на крыльях.

— Опасность! — отозвался второй и добавил на высокой, тревожной ноте: — Помощь!

Он громко щелкнул черным клювом и постучал по коре.

— Гроза! — каркнул первый.

— Летим! — откликнулся второй.

Вороны сорвались с ветки, тяжело хлопая крыльями. Гром прогремел снова, угрожающе близко. По небу разлилось бледное сияние. Птицы устремились к этому сиянию, снова превратившись в крошечные черные точки, и исчезли.

— Я понимал их речь! — пробормотал Элоф, глядя им вслед.

Те, кто пробовал кровь Червя, способны со временем понимать многое.

—  Снова ты! — ахнул Элоф. — Что теперь?

Я говорил в спешке. Ты слишком мало рассказал о своем поручении. Оно действительно важное, и я не стану препятствовать вам. Но вы не можете свободно ходить по этой земле или оставаться здесь дольше, чем необходимо. Мой народ вынесет вас к южной границе леса быстрее, чем вы сможете дойти пешком.

—  Спасибо тебе, Властелин Леса, — прошептал Элоф.

Ты именуешь меня так? Благодарю тебя, и в благодарность прими предупреждение. — Деревья тихо заскрипели. — Того, что ты несешь с собой, недостаточно. Потребуется большее.

— Большее? — выдохнул Элоф, охваченный внезапным отчаянием. — Но больше у меня ничего нет…

Еще нет. Однако я помогу тебе в твоих исканиях. Стой смирно!

Послышался резкий хруст. Что-то пролетело вдоль огромного ствола и с глухим стуком упало к ногам Элофа. Наклонившись, он увидел небольшую ветку, густо покрытую сосновыми иглами.

Возьми ее и бережно сохраняй. Пока на ней есть иглы, даже пожелтевшие и мертвые, часть лесной силы остается в дереве. Она не защитит тебя при свете дня, в ясную лунную ночь или среди холодных каменных жилищ, построенных людьми, но на открытой местности, среди теней и сумерек, она позволит тебе проходить незаметно.

Элоф поднял ветку и поклонился.

— Мы найдем ей хорошее применение, о Властелин Леса. Но что еще я должен…