Наковальня мира

Послышались голоса. Кто-то разговаривал на непонятном языке. Или это был вовсе не разговор?

Неожиданно все прекратилось, и свет исчез. Смит услышал, как лорд Эрменвир отчетливо произнес «Ох, проклятье…». Потом раздался грохот, словно лорд рухнул навзничь.

— Что это, прах побери, было? — поинтересовалась госпожа Смит, лежа где-то на земле неподалеку.

— Что случилось? В чем дело? — Ивострел пребывал в полнейшей панике.

— Он… Ой, маленький пинается… — приглушенно пискнула Горицвет.

— Довольно, мой господин! — совершенно спокойно произнесла Балншик, хотя ее голос прозвучал несколько странно, что наводило на мысль, будто обличье нянюшки изменилось и говорить ей приходится, к примеру, сквозь трехдюймовые клыки. — Сядьте и возьмите себя в руки. Вы целы и невредимы, так что хватит всех пугать.

Смит осторожно открыл глаза. Он снова прекрасно видел. Ни сияющих отсветов, ни сетчатых теней перед глазами. Будто бы и не было никакого света. Смит поднялся на ноги и уставился на лорда Эрменвира — тот сидел на каменных плитах, Балншик поддерживала его. Глаза у лорда все еще отсвечивали зеленым.

— Просто мой господин получил Послание, — объяснила Балншик.

— И только? — буркнула госпожа Смит, с трудом вставая с земли.

— Такие сообщения передаются с помощью колдовских средств. — Ивострел помог ей подняться и обратился к лорду Эрменвиру: — Как вы себя чувствуете, мой господин?

Его светлость уже начал приходить в себя и потянулся было за трубкой, но при этих словах снова откинулся назад и закрыл глаза.

— Сла… слабость… Надо… прилечь… — простонал он.

Балншик поджала губы.

— Смит… — продолжал лорд Эрменвир. — Ивострел… отнесите меня… в постель…

Смит и Ивострел переглянулись. Всем было прекрасно известно, что Балншик вполне способна перекинуть своего господина через плечо, словно шарф, и доставить куда угодно, — должно быть, поэтому лорд Эрменвир приоткрыл один глаз и со стонами выдавил из себя:

— Нянюшка, дорогуша… тебе нужно приглядеть за… за бедняжкой Горицвет… Смит, Ивострел, мне что, так и помирать на этих проклятых плитах?

— Что вы, мой господин, — поспешно отозвался Ивострел, и они со Смитом подняли лорда Эрменвира и повели. Его светлость обнял их за плечи и повис между ними. Всю дорогу по лестнице и по коридору к дверям номера он издавал жалобные стоны. У распахнутых дверей, словно колонны, стояли Режь и Бей.

— Положите… в постель… да не вы, а Смит и Ивострел! — рявкнул лорд Эрменвир и снова перешел на томный полушепот: — Какая… слабость…

Смит и Ивострел со всей ответственностью перетащили его через порог и углубились в темную комнату, и тут на них обрушилась крыша. По крайней мере, как потом вспоминал Смит, грохот был именно таким.

Смит открыл глаза и уставился в потолок.

Потолок? С виду это напоминало днище койки. Это и вправду была койка, и висела она над самым носом Смита. По правде говоря, здесь вообще было не слишком-то просторно, зато здорово укачивало, что наводило на мысль о…

Отлично. Он на борту какого-то судна, что в целом, наверное, неплохо. Это могло означать, что последние двадцать лет были не более чем страшным сном, и сейчас он очнулся в молодом, гибком теле, на котором гораздо меньше шрамов.

Смит осторожно сел. Насчет гибкого — это он погорячился. Насчет молодого тоже. Шрамы все на месте. А каюта была куда теснее кубрика на том судне, где он когда-то служил, зато гораздо роскошней. Дорогая обшивка стен. Украшения из бронзы. Помпезные занавески на иллюминаторах. Да, с учетом всего этого едва ли он находится на грузовом судне.

Смит спустил ноги с койки и поднялся, пытаясь подстроиться под ритм качки, чтобы не упасть. О недавнем прошлом, несмотря ни на что, сохранились некоторые воспоминания: суматоха, голоса, свет…

Судно накренилось так, что сразу стало понятно — команда у него не ах. Смит ухватился за край койки и двинулся к иллюминатору как раз вовремя, чтобы заметить бесформенную массу, пролетающую за стеклом. Прямо над его головой на палубе успокоительно загудел чей-то глубокий баритон, на что мерзкий тоненький голосок пропищал:

— Проклятье! Еще не все! Только держи меня за штаны, не отпускай!

Бульк-бульк-бульк…

— Не волнуйтесь, хозяин, нам ничто не грозит! Небо голубое, солнышко светит, да и до берега рукой подать. Вон и линию прибоя видно!

Это замечание, сопровождающееся стуком дерева и хлопаньем холста, заставило Смита выскочить из каюты и стрелой взлететь по ближайшему трапу.

— Хозяин, дитя солнца очнулось, — заботливо сообщил Режь, обращаясь к задней части лорда Эрменвира.

Его светлость отчаянно рвало, и он ничего не ответил, а Смит, изо всех сил пытаясь удержать штурвал, молился всем богам разом и тоже ничего не сказал, поэтому некоторое время все молчали. Судно снова качнуло, отчего лорд Эрменвир плюхнулся на палубу, а паруса захлопали еще сильнее.

— Эй, ты, как тебя там! Поди сюда и держи это вот так! — закричал Смит, подтаскивая Хватая и складывая его громадные лапы на штурвал.

Демон повиновался, потрясенно наблюдая, как Смит носится по палубе, ставит паруса, уворачивается от падающей швабры и непрерывно орет: