Наковальня неизбежности

Пилот Ронна Пхакасад ничего этого не знал. Зато понимал, что о них хорошо заботятся и беспокоиться не о чем. В охранной роте аэродрома хватало пулемётов - их было так много, что ходила шутка, будто единственные солдаты, у которых нет пулемёта калибра 7.62 мм, это те, кто вооружён 12.7 мм. Конечно, это были авиационные модели, но для них приспособили кустарные станки, и они вполне могли дать жару.

В небольшом отряде Ронны из восьми бойцов насчитывалось два пулемётных расчёта с "Браунингами" 7.62 и четверо автоматчиков с лицензионными МП-40 арсенала Лопбури. Он был уверен, что понадобится каждый ствол, если их прижмут. Это здание считалось опорным пунктом, прикрывающим проход к базе и опушку леса, через которую можно было быстро добраться к тысячеметровой взлётной полосе, ориентированной в востока на запад. Таким образом, они охраняли пикирующие бомбардировщики "Корсар", им требовалась более длинная полоса. Другую дорожку, длиной восемьсот метров, с севера на юг, занимали "Кертисы". Их тоже кто-то сторожит сейчас.

Восточное небо едва заалело рассветом, когда Ронна увидел пару фар, приближавшихся к воротам базы. Двигались они рывками, будто водитель был пьян или ещё похуже. Он похлопал стрелка по плечу, указывая на ворота и прыгающую машину. Пулемётчик ничего не сказал, молча взвёл затвор и взялся за верхнюю ручку "Браунинга". Когда машина оказалась под светом прожекторов у передовых заграждений, Ронна взял бинокль и присмотрелся.

- Не стреляй, это наши полицейские.

- Откуда ты знаешь, босс?

- Некоторые до сих пор в пижамах.

А вот это, подумал пулемётчик, уже пугает.

Тайско-японская граница в Индокитае, аэродром Лаум Мвуак, главные ворота

- Умоляю, помогите нам! - рядовой Сонгвон уже практически ничего не соображал, - остальные обороняли отделение, японцы их всех убили!

Полицейских встретил сержант Никорн Пхуангфайрох, командовавший подразделением из двадцати человек. Они обороняли ворота, караулку и проходы к жилому расположению, и разместились как в самой караулке, так и в ячейках по обе стороны дороги. Сержант уже доложил о спасшихся и спросил, можно ли отправить спасательный отряд. Ему отказали по очевидной причине - уже слишком поздно кого-либо там спасать. Приехал медик и сразу кинулся осматривать людей. Его мягко отстранили, сказав, что все живы и здоровы, а помощь требуется только лейтенанту Сангобу, который лежит в кузове.

- Он жил дома, с семьёй. Мы угнали грузовик и заехали забрать их. Но японцы успели раньше. Наш лейтенант лежал возле выхода в сад, все остальные были убиты, даже дети. Он ранен. Телеграф и управа захвачены. Мы слышали стрельбу на железнодорожной станции, всё время пока ехали. Японцы идут пешком, но скоро нагонят нас.

Никорн попробовал расшифровать безусловно ценные сведения. Город потерян и несомненно захвачен. Японцы быстро движутся по дороге. Нельзя недооценивать темп японской пехоты. Действительно, надеяться можно в лучшем случае на несколько минут. Когда он обернулся, чтобы отправить гонца в центр управления, из грузовика вылез доктор. Лицо его заледенело.

- Сожалею, сержант. Лейтенант Сангоб умер от ран, нанесённых японцами. С такими ранениями никто не выжил бы.

Никорн кивнул.

- Думаю, вам можно вернуться в центр управления, - и вполголоса добавил, - передайте командиру полка о том, что вы видели. Надо вывозить семьи. Остальным занять позиции, приготовиться к отражению атаки. Теперь вы, - посмотрел он на полицейских. - Избавьтесь от грузовика. Сожгите, если это единственный способ не дать японцам затрофеить его.

Тайско-японская граница в Индокитае, аэродром Лаум Мвуак, центр управления

- Вы были правы, на нас напали. Японцы уже заняли Лаум Мвуак. Точно известно, что они взяли полицейский участок, и скорее всего управу и вокзал. Телеграф тоже захвачен.

- Передайте донесение в Пномпень и Бангкок.

- Связь не работает. Поэтому мы считаем, что японцы добрались и до телеграфа. Радио тоже, сильные атмосферные помехи. Не можем пробиться.

- Ладно... Если японцы прорвутся через город, то и атаковать нас будут с той стороны. Значит, первыми под угрозой окажутся "Киттихоки". Поднимайте их. Пусть летят на базу в Пномпене. Там есть "Страусы", и нам не помешает их помощь.

Он замолчал, услышав перестук "Браунингов" и сухие хлопки "Маузеров". На их фоне выделялся треск японских "Арисак".

- Очень даже не помешает.

Тайско-японская граница в Индокитае, аэродром Лаум Мвуак, взлётная полоса

Ярость нападения была нежданной. Казалось, из леса вывалился целый батальон японской пехоты и рванул через расчищенный участок. Они попали прямо под перекрёстный огонь пулемётов из караулки и кухни, но это их не остановило. Несомненно, на траве остались тела, но недостаточно. Японцы подорвали проволочное заграждение, и только бешеный автоматный огонь со стороны казарм заставил их залечь. Но вместо отхода они выставили маленькие миномёты. Два "Кертиса" вспыхнули сразу, их тканевая обшивка быстро отпала, обнажив раскалённые пожаром каркасы. Они выделялись в предрассветных сумерках огненными чертёжами.