Наковальня

Спотыкаясь на каждом шагу, Изеки потащился к лифту. Стены и пол кренились и ползли, как в доме-аттракционе. Сердце громко бухало в груди.

«Исаао».

Двери лифта раздвинулись на семнадцатом этаже, и внутри у Изеки все оборвалось: дверь в квартиру брата была открыта.

«О, Макка, прости меня! — взмолился офицер. — Прости меня за мою глупость! Только бы они не пострадали».

Он добрался до квартиры и едва не упал на колени от облегчения. На полу в центре гостиной сидел Исаао в пижаме, обеими руками сжимал голову и стонал. Заметив Изеки, он жалобно сказал:

— Голова болит.

Сзади него Айша опиралась на стол, потирая лицо тыльной стороной руки, как только что разбуженный ребенок.

— Черт! — задыхаясь, проговорил Изеки. — Черт! Слава Макку, ты цел!

— Нет, голова болит, — укоризненно настаивал Исаао.

— Какого черта ты открыл дверь?.. — Изеки не договорил. «Какого черта ты открыл дверь совершенно незнакомому человеку в два часа ночи?». Его собственное поведение тоже не отличалось большим умом. Изеки выставил палец. — Оденься, запри эту дверь и никому не открывай. И не уходи отсюда, пока я не скажу! Ты понял?

Убедившись, что Исаао запер дверь, Изеки привалился к ней спиной, зажмурил глаза и на минуту задержал дыхание. Потом шумно выдохнул. Хватит! Пора делать то, что ему следовало сделать еще несколько часов назад!

Открытая дверь. Если бы не эта мелочь, квартира выглядела бы совершенно нормально. С растущим страхом Габриел осмотрел пустые стаканы на столе и подлокотнике кресла, призрачные слова, парящие на терминальном экране, включенные Окна в дюжину далеких миров. Не было ни следов борьбы, ни признаков поспешного бегства. Но дверь была открыта, и тут не надо быть гением, чтобы понять, что что-то неладно. Из соседней комнаты доносилась возня животных. Попахивало гелиосской лаской и… чем-то еще. Чем-то сладким.

«Я должен был остаться! Нельзя было оставлять их! Не с Изеки, пьяным, как удачливый старатель».

При первых звуках шагов из коридора Габриел замер. Потом расслабился, узнав знакомую тяжелую поступь. Изеки.

Когда землянин вышел в коридор, офицер уже выхватывал шоковый пистолет из наплечной кобуры.

— Изеки, что случилось…

Огненная вспышка ударила Габриела в грудь, и мир взорвался в бледно-малиновую боль. Крик Габриела сбился в безнадежный, животный вопль, тело стало жестким и выгнулось, а глаза закатились. Боль была настолько сильной, что он даже не почувствовал, как голова стукнулась о пол. Острые льдинки рубили по его раскрытым нервам, застывшие костяшки пальцев дробило камнями, бумага резала мясо под сорванными ногтями, — не жгучая, но холодная боль, опаляющая все его тело. Его мозг пронзительно кричал: «Боже, пусть она прекратится, пожалуйста, пусть она прекратится, пусть она прекратится, пусть она прекратится, пусть она прекратится!»

И она прекратилась. Через секунду. Габриел лежал на спине, и только пот покрывал его тело холодным блеском. Руки и ноги дергались, корчились в судорогах, вздрагивали от боли, которой больше не было, но которая все еще наполняла его ужасом. Придя в себя, землянин почувствовал влагу вдоль ног и кислый запах мочи и понял, что его мочевой пузырь опорожнился.

Изеки стоял над ним, его толстые щеки тряслись, а глаза округлились от ужаса. Шоковый пистолет, все еще нацеленный на Габриела, дрожал.

— Я не хотел… я не хотел… — Слова будто вырвались из его живота! Офицер вдруг завозился со своим пистолетом, царапая ногтями руку, которая сжимала его. Затем Габриел увидел, как он сдвигает рычажок переключателя с «нервного шока» на «оглушение», и понял, что Изеки собирался лишь привести его в бессознательное состояние. Слабое утешение.

— Зачем? — ухитрился выдохнуть Габриел.

— Нет! — Голос Изеки сорвался. — Нет! Хватит! Хватит! — Офицер лихорадочно потер лицо, меся свою плоть, как будто хотел оторвать ее от черепа. Но пистолет в его дрожащей руке ни на миг не отклонился в сторону. Голос его был далек, он говорил с кем-то за стенами коридора. — Надо держаться своих. Надо держаться со своими близкими, понимаешь? Надо заботиться о себе. Как ты.

Габриел прошептал:

— Изеки, где Изадора? Где Чуен?

— Надо… Нет. — Изеки взял себя в руки. — Нет. — Он схватился за воротник, активировал фон. — Управление ЦУРЗ, Фиолетовый сектор, добавочный Т6-11… — Он снова сфокусировался на Габриеле, его голос звучал умоляюще. — Дело не в тебе. И не в них… не в этих женщинах, понимаешь? Ничего личного. У меня просто нет выбора, ты пойми… — Его извинения прервал ответивший фон. — Алло?.. Дайте мне Пелема Лила… Да, я знаю, который час, соедините нас или дайте мне его домашний номер!.. Он на дежурстве? — Изеки удивился. — Так поздно? Тогда перестаньте, черт побери, тратить мое время и дайте мне его!

— Все в порядке, лейтенант, — раздался вкрадчивый голос. — Это не понадобится.

Габриел проследил за ошеломленным взглядом Изеки к лифту, где с благодушной улыбкой фокстерьера стоял Пелем Лил. Мягкой походочкой он медленно пошел по коридору к ним.