Налегке

Я пустился во все тяжкие и стал заправским лектором. У меня почти не было конкурентов — на тихоокеанском рынке публичные лекции в то время были еще редким товаром. Теперь они уже как будто не в диковинку. Я взял одного старого приятеля в качестве агента, и две или три недели мы с ним — довольно весело, надо сказать — колесили по Неваде и Калифорнии. За два дня до того, как мне предстояло выступать в Вирджиния-Сити, в каких-нибудь двух милях от города подверглись нападению две почтовые кареты. Дерзкий этот поступок был совершен на рассвете шестью неизвестными в масках, которые внезапно выросли по обе стороны карет, приставили револьверы к вискам кучеров и пассажиров и велели всем выходить. Путники повиновались, грабители забрали у всех часы и деньги до последнего цента. Затем с помощью пороха взорвали ящик с казенными деньгами и забрали все его содержимое. В Вирджиния-Сити, когда мы туда прибыли, только и говорили, что о предводителе шайки, о его маленьком росте, раздражительном характере, решимости и отваге.

Вечером, просветив публику Вирджинии, я пешком переправился через пустынный водораздел в Голд-Хилл и повторил свою лекцию там. После лекций я задержался — встретил приятеля и заболтался с ним — и обратно пустился уже в одиннадцать часов. Водораздел представлял собой высокое незастроенное плоскогорье, повидавшее на своем веку до двадцати полуночных убийств и до сотни ограблений. Оставив огни Голд-Хилла позади, мы поднялись на плоскогорье, и черная безрадостная ночь обступила нас со всех сторон. Резкий ветер гулял по полю, обдавая наши вспотевшие тела пронизывающим холодом.

— Должен вам сказать, что мне тут совсем не нравится ночью, — сказал Майк, мой агент.

— Хорошо, но зачем так громко об этом говорить, — ответил я, — совсем не обязательно напоминать о своем присутствии.

В ту же минуту навстречу мне, со стороны Вирджиния-Сити, поднялся неясный силуэт, по-видимому, мужчина. Он шел прямо на меня, и я подался в сторону, чтобы его пропустить; он тоже сделал шаг в сторону и снова предстал передо мной. Тут я увидел, что он в маске и держит что-то возле моего лица, потом услышал легкое «щелк-щелк». И глаз мой различил смутные очертания револьвера. Отстранив ствол рукой, я сказал:

— Не надо!

Он резко произнес:

— Часы! Деньги!

Я отвечал:

— Возьмите их себе на здоровье, но только, пожалуйста, уберите пистолет от моего лица. А то мне становится как-то неуютно.

— Без разговоров! Давайте деньги!

— Конечно… Но…

— Руки вверх! Не вздумайте вытаскивать оружие! Вверх, слышите? Выше!

Я поднял руки выше головы. Пауза. И опять:

— Ну, вы собираетесь отдать мне ваши деньги или нет?

Я опустил руки и полез было в карман, говоря:

— Конечно, только я…

— Я сказал: руки вверх! Вы что же, хотите, чтобы я прострелил вам череп? Выше!

Я снова поднял руки. Опять пауза.

— Ну-с, дадите вы мне деньги или нет? А-а, вы опять? Вверх руки, ну! Ей-богу, вы добьетесь того, что я разнесу вам череп!

— Послушайте, друг, ведь я иду вам навстречу во всем. Но вы требуете, чтобы я выдал вам деньги, а вместе с тем настаиваете на том, чтобы я держал руки над головой. Если бы вы… Что вы делаете? И все шестеро сразу! Вы же моего спутника упустите… Ну, пожалуйста, уберите хоть пару револьверчиков от моего лица, я вас очень прошу! Всякий раз, как я слышу щелканье курка, у меня печенка подымается прямо к горлу! Если у вас есть мать… У кого-нибудь из вас… или если хоть у одного из вас когда-нибудь была мать… или… бабушка… или…

— Довольно! Дадите вы нам деньги, или… Ну-ну-ну, нечего! Поднимите руки!

— Джентльмены… я вижу, что вы настоящие джентльмены, по вашим…

— Молчать! Молодой человек, шутить вы будете в другом месте. Мы тут заняты делом.

— Вы попали в самую точку, сэр. Все похороны, какие мне довелось видеть на своем веку, — чистая комедия по сравнению с тем, что происходит здесь. Мне лично кажется, что…

— Да замолчите вы наконец! Деньги! Деньги! Деньги! Стой! Руки!

— Внемлите же рассудку, джентльмены. Вы видите, в каком я положении. Ах ты господи, да уберите же вы ваши пистолеты — я сейчас начну чихать от пороха! Вы видите, в каком я положении. Если бы у меня, к примеру, было четыре руки… так, чтобы я мог две поднять, а остальными двумя…

— Задушить его! Заткнуть ему глотку! Убить его!

— Ну пожалуйста, джентльмены, не надо! Вы забыли про моего товарища. Почему никто из вас… Ф-фу! Уберите эту штуку, пожалуйста. Джентльмены, вы сами видите, что я вынужден держать руки вверх и поэтому не могу достать деньги… но если вы будете так любезны и сами извлечете их из моего кармана, то я когда-нибудь отплачу вам такой же ус…

— Обыщи его, Боргард… да заткни ему глотку пулей, если он будет еще болтать. Джексон[64] Каменная Стена, помоги Боргарду.