Налегке

— Ну, допустим, что — разумеется, это только предположение, — допустим, вы нашли бы пласт, который давал бы, скажем, сто пятьдесят долларов с тонны… Это бы вас устроило?

— Еще бы! — хором ответили все.

— Или допустим — опять-таки это только предположение — допустим, вы нашли бы пласт, который давал бы две тысячи долларов с тонны… Это бы вас устроило?

— Послушай, что ты хочешь сказать? Куда ты гнешь? Что за таинственность?

— Успокойтесь. Ничего я не хочу сказать. Вы отлично знаете, что здесь нет богатых месторождений. Ну, конечно, знаете. Вы ведь опытные люди и уже успели осмотреться. Всякий сведущий человек может это понять. Но допустим — просто так, для разговора, — допустим, кто-нибудь сказал бы вам, что две тысячи долларов на тонну — это чепуха, безделица… понимаете, безделица… и что вот тут, рукой подать — груды чистого золота и чистого серебра… Да что груды. Моря, океаны… В двадцать четыре часа вы все будете богатыми. Ну, что вы скажете?

— Скажу, что это чушь! — воскликнул старик Баллу, не скрывая, впрочем, своего волнения.

— Джентльмены, — сказал я, — я ничего не утверждаю. Я, конечно, не могу похвалиться ни опытом, ни знаниями, но я только прошу вас взглянуть, к примеру, вот на это и сказать мне ваше мнение! — И с этими словами я выложил перед ними свои сокровища.

Все кинулись к ним, все склонились над ними в тусклом свете единственной свечи. Потом Баллу сказал:

— Мое мнение? По-моему, это всего лишь осколки гранита и никудышная слюда, которая и десяти центов за акр не стоит!

Так развеялись мои мечты. Так растаяло мое богатство. Так рухнул мой воздушный замок, повергнув меня в бездну отчаяния и скорби.

Немного погодя я философически заметил, что не все то золото, что блестит.

Старый кузнец посоветовал мне не останавливаться на этом, а пополнить мою сокровищницу знаний той истиной, что все, что блестит, не золото. Так я запомнил раз и навсегда, что золото от природы вещество тусклое и невзрачное и только неблагородные металлы вызывают восхищение невежд своим мишурным блеском. Однако, как и все смертные, я упорно пренебрегаю золотыми людьми и превозношу людей слюдяных. Выше этого заурядный человек не в силах подняться.

ГЛАВА XXIX

Разведка. — Наконец-то серебряная жила. — Мы добываем богатство кайлом и буром. — Тяжелый труд. — Миллионные заявки. — Каменистый край.

Что такое на самом деле поиски серебра, мы узнали очень скоро. Баллу повел нас на разведку. Мы карабкались по горным склонам, увязая в снегу, рыскали среди кустов и камней до полного изнеможения, но не нашли ничего — ни серебра, ни золота. И так изо дня в день. Время от времени мы натыкались на углубления, пробитые в склоне горы и, по-видимому, брошенные, а иногда около ямы еще возились один или два молчаливых старателя. Но серебра не было. Какие-то люди вырыли эти ямы, чтобы проложить штольню на глубине сотни футов в надежде когда-нибудь открыть потаенный сереброносный пласт. Когда-нибудь! Как это долго, скучно и нудно! День за днем мы маялись — лазали, карабкались, рыскали, и всем нам, кроме старика Баллу, этот бесполезный и тяжелый труд порядком опротивел. И вот однажды мы очутились под нависшим выступом скалы, уходящей высоко в небо. Баллу отбил молотком несколько кусков породы и принялся тщательно разглядывать их в маленькую лупу, потом бросил и отбил другие; он сказал, что это кварц, а кварц — именно та порода, которая содержит серебро. «Содержит»! А я-то думал, что серебро, вроде облицовки, будет плотным слоем покрывать поверхность! Баллу еще долго отбивал кусочки от скалы, вертел их в руках, облизывал языком и рассматривал в лупу. И вдруг он воскликнул:

— Есть!

Мы все всполошились. Порода в тех местах, где Баллу поработал молотком, была белая и чистая, и поперек нее вилась тоненькая голубая полоска. Он сказал, что в этой полосе есть серебро, смешанное с малоценными металлами — свинцом, сурьмой и всякой дребеденью, а кое-где даже вкраплено золото. С величайшим трудом мы разглядели несколько крохотных желтых пятнышек и подсчитали, что если набрать такой породы две — три тонны, то, пожалуй, получится один золотой доллар. Мы повесили нос, но Баллу сказал, что на свете бывают жилы и похуже этой. Он выбрал образец, который назвал «самым богатым», и сказал, что проба при помощи плавки установит его ценность. Потом мы окрестили наш прииск «Повелитель гор» (скромность в выборе названий редко отличает золотоискателей), и Баллу прикрепил к нему нижеследующую заявку, сняв с нее копию, которую нужно было предъявить в городское приисковое управление для регистрации: