Налетчики

Следует сказать, что в этот период в Москве, как, собственно, и по всей стране появляются разного рода фальшивые документы, предъявители которых выдавали себя за сотрудников ВЧК, милиции, просто военных с фронта, предъявляли мандаты и требовали себе всяких льгот, касавшихся увеличения площади жилья, меньшей коммунальной платы, бесплатных обедов в столовых, бесплатного прохода в театры или в кинематограф и так далее. Все эти льготы вызвали недовольство среди предпринимателей и самого населения. Дело доходило до скандалов и драк. В милиции накапливалась информация о всякого рода пройдохах и вымогателях. Обилие фальшивок, пополнение тюрем всякого рода мошенниками вынудило ВЧК сделать следующее заявление от 4 июня 1918 года: "В рестораны, кафе и театры являются некоторые молодые люди иногда в военном, кавказском и т.п. одеянии, выдают себя не только за служащих-сотрудников, но даже за членов ВЧК и требуют разных льгот (скидки 50 процентов на еду, бесплатные ложи в театре и т.п.).

Комиссия заявляет, что ни члены комиссии, ни служащие не имеют права ни на какие льготы и привилегии.

Всякие лица, злоупотребляющие именем комиссии, выдавая себя за адъютантов, комиссаров, чрезвычайных комиссаров, следователей, сотрудников, должны задерживаться и для выяснения доставляться во Всероссийскую чрезвычайную комиссию, Большая Лубянка, дом № 11, телефон 2-02-27.

С такими лицами будет поступлено на основании военного положения".

Следует сказать, что Москва начала 20-х годов была довольно своеобразным городом. Так, перед зданием прежнего Моссовета возвышался обелиск Свободы, на котором было выгравировано: "Не трудящийся да не ест". Обелиск был воздвигнут в честь первой Советской Конституции. Говорят, что к этому месту в насмешку воры приходили, чтобы давать тайную клятву верности своему делу и своим главарям.

Нам неизвестно, давал ли у обелиска клятву Гусек, но точно известно, что он игнорировал все заявления Советского правительства. В том числе и то, в котором говорилось, что фальшивщики, использующие государственные документы и бумаги, будут преследоваться по закону. Люди Гусека и он сам продолжали пользоваться подложными документами, выдавая себя то за военных полномочных представителей, то за заказчиков из воинских частей, то за членов ВЧК и так далее. Фальшивые бумаги помогали членам банды внедряться в нужную среду и накапливать информацию для предстоящих грабительских дел.

О том, какая складывалась картина борьбы с уголовными элементами, как трудно приходилось милиционерам и чекистам ловить бандитов, говорит следующее документальное свидетельство одного из сотрудников уголовного отдела МЧК, Мартынова:

"Уголовным отделом МЧК раскрыто ограбление поезда, который должен следовать из Москвы в Харьков, где в почтовом вагоне должны быть деньги на сумму 4 миллиона рублей. Также вскоре была обнаружена квартира бандитов по Долгоруковской улице, дом 52, и стало известно, что главарем этой шайки был Владимир Иванович Орлов, под кличкой Айдати. Шайка была хорошо вооружена и имела в своем распоряжении моторы, разные мандаты, имела широкие связи с советскими служащими. Благодаря усиленной работе сотрудников уголовного отдела часть этой шайки удалось переловить, и ныне пойманные бандиты расстреляны.

По полученным достоверным сведениям, пойманная банда имела правый контрреволюционный уклон - это видно по составу расстрелянных: коменданты, комиссары, почтово-телеграфные служащие и даже бывшие фабриканты.

Также раскрывается зверское ограбление фабрики Морозова на сумму 2 200 000 рублей, где было совершено и убийство.

Просим Вас, товарищ Дзержинский, оказать нам должное содействие. Очень трудно бороться с бандитизмом, когда нет поддержки, а в особенности в провинции.

Например, нам нужно было срочно произвести 16 апреля 1919 года целый ряд операций. Для этого необходимо было выехать в деревню Малое Жабкино по Курской дороге. Приехав в Подольск, мы целые сутки просидели без еды, но это еще можно перенести, раз нет ничего на станции. Нам пришлось и ночевать на станции под открытым небом вместе с мешочниками. И хотя я и предъявлял ордер и мандат председателю ПЖЧК (Продовольственная железнодорожная чрезвычайная комиссия) и начальнику станции, нам не оказали никакого содействия и гоняли нас с двумя арестованными взад и вперед, несмотря на то что ЧК мог поместить нас где-нибудь в комнате.

При сем прилагаю Вам протокол заседания бандитов за 12 марта 1919 года, найденный у расстрелянного бандита.

По всем ограблениям разведка и следствие продолжаются.

Сотрудник уголовного отдела Мартынов".

Этот документ дает представление о том, какой была банда Айдати, чем она занималась и каково приходилось милиционерам.