Налётчики

— Ты животное! — Оля вскочила с дивана, но парень успел схватить ее за руку. — Мне больно! — она едва вырвалась.

— Что с тобой? — спросил он, тяжело дыша.

— У меня будут синяки, — Оля стала растирать запястье. — Что я матери скажу?

— Ну ее к черту! Иди ко мне.

— Нет, ты сделал мне больно.

— Извини, я не нарочно.

— Я же просила не делать так, а ты все испортил.

— Это ты сейчас все портишь. Иди ко мне.

— Нет.

— Ну, пожалуйста, Оля! — Валера встал с дивана и приблизился к подружке. — Ну, извини, — он обнял девушку и поцеловал в висок.

— Ты со мной не считаешься.

— Считаюсь.

— Не считаешься.

— Считаюсь, — Валера положил ладонь на ее грудь, а потом коснулся своей. — Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана: буду резать, буду бить — все равно тебя любить!

— Тебе бы только резать, — улыбнулась Оля. — Ты иногда такой грубый…

— И это тебе нравится.

— Иногда.

Валера сжал объятья.

— Солнышко, пойдем на диванчик, у нас мало времени, скоро родители…

— А они не придут неожиданно?

— Нет.

— Ты уверен? Почему?

— Я их заколдовал!

Оля прыснула неожиданному ответу, а Валера воспользовался мгновением, подхватил ее на руки, отнес на диван, осторожно накрыл своим телом и уже никуда не отпустил…

— Факультатив-то ты сама себе отменила?

— Да. Сдала работу досрочно, поэтому дополнительные занятия мне ни к чему.

— А маман?

— Ей в последние дни не до меня. Слыхал, что Институт ограбили?

— Нет.

— Да ты что, все каналы об этом говорят. Правда, мама сразу телевизор выключает, нервничает.

— Я телевизор не смотрю. А что, много взяли?

— Ужас! — скорчила гримаску девушка. — Мама так нервничает, что даже забыла о своих матримониальных планах.

— Она хотела сама эти деньги..?

— Ты дикарь, — рассмеялась Оля. — Я говорю о ее планах выдать меня замуж.

— Что — что? — приподнялся на локте Валера. — А ну — ка расскажи!

— Ревнуешь?

— Еще чего.

— Очень выгодная партия, — Оля поджала губки, изображая Антонину Макаровну. — Тебе пора подумать о будущем.

— Она это серьезно?

— Вполне.

— А ты что?

— Говорю, что интересуюсь только учебой.

— Та — ак… И кто он?

— Сын одного маминого знакомого бизнесмена.

— Как зовут?

— Романюк.

— Ты его по фамилии называешь?

— Я думала, ты о папаше. А сыночка зовут Борис. Он студент и уже работает на фирме отца. Блестящий молодой человек!

— Лысый, что ли?

— Сам ты лысый. Блестящий — значит перспективный, вот.

— У него одна перспектива — получить по морде, — проворчал Валера.

— Все — таки ревнуешь! — обрадовалась Оля. — Дело, по-моему, не в перспективе, а в том, что у мамы с Романюком — старшим какие-то шуры — муры.

— Ты серьезно?! — выпялился Валера.

— Да нет, я не точно выразилась, просто он занимается ремонтом в Институте, и они там что-то мухлюют.

— А — а, это фигня, все так делают. Но, если что, ты мне скажи, я ему тыковку отполирую так, что макушка на самом деле станет блестящей.

— Обязательно, — чмокнула его в щеку Оля. — Но пока ничего серьезного, да и не до этого сейчас маме.

В прихожей раздался звонок.

— Ой! Родители?! — девушка соскочила с дивана и схватила джинсики.

— Нет, это телефон.

— Что ж он так… прямо сердце зашлось! — Оля нерешительно повертела штаны. — Я в ванную успею?

— Вполне, еще полчаса есть, — Валера тоже поднялся.

— Я на всякий случай возьму все с собой, — девушка собрала шмотки и выскользнула в коридор.

Валера прикрыл за ней дверь и снял трубку.

— Алло.

— Валера? — спросил уверенный мужской голос.

— Да.

— Тогда слушай: я знаю, что это ты со своим приятелем совершил налет на институтскую кассу. У меня есть доказательства.

— Какие еще доказательства? Ты кто такой?! Я ни про какую кассу не знаю.

— Достаточно показать твою рожу кассирше, и она тебя узнает. Очередь помнишь перед кассой? Помнишь, я спрашиваю?

— Да.

— Это все свидетели, Валера. Не отмажешься, стоит мне только следователю шепнуть — лет восемь получишь. Как минимум.

— Тебе чего надо?

— А на зоне тебе не до чужих девушек будет, понял, козел?

— Ты кто такой, урод?

— Будешь хамить, я могу повесить трубку и перезвонить в милицию.

— Да пошел ты!

— Как скажешь, — в трубке раздались короткие гудки.

Валера повесил трубку, на негнущихся ногах вернулся в комнату. Автоматически оделся, потом достал из отцовского бара бутылку виски и отхлебнул из горлышка. Забористый напиток ожогом разлился по желудку.

— Что ты делаешь? — на пороге комнаты стояла Оля. — Не подозревала, что ты алкоголик. Не мог дождаться моего ухода?

— Да нет… я это… у меня тетка умерла. Двоюродная.

— Ой, извини, я не знала.

— По телефону только что сказали.

— Сочувствую, — Оля подошла и обняла парня. — Ты хорошо ее знал?

— Я к ней в деревню на лето ездил. В детстве, — Валера сунул бутылку обратно. — Извини, я немного обалдел.

— Ничего — ничего, это ты меня извини… Я, наверное, побегу, а то твои скоро придут. Да еще в такой момент.

— В какой?

— Ну, с теткой.

— Да, конечно, ты иди. Извини, но я, наверное, не смогу тебя проводить.

— Я понимаю. Не грусти, пока.

— Пока, — Валера с облегчением щелкнул за ней замком. — Е — мое! Что же теперь будет?