Налог на недвижимость

- Дай посмотреть, - она выхватила у меня листок и начала всматриваться в строчки. Потом разочарованно вернула мне бумагу. - Я ничего не понимаю... На каком языке это написано? А может быть, это все липа или ты меня разыгрываешь?

- Очень надо, - я презрительно хмыкнула. - Теперь ты понимаешь, что произошло с твоими метриками? Почему их украли?

- Нет, какая связь?

- Вот дубина стоеросовая, - рассердилась я. - Если ты представишь свидетельство о рождении и докажешь, что ты и есть внучка Лейбы Левина, тебе полагается солидный куш. А если эту метрику предъявит кто-то другой? И будет бить кулаком в грудь, крича: "Я - внучка дедушки Лейбы"? Что ты тогда скажешь? Что метрики в синагоге украли? Что документы у тебя девяносто шестого года?

- А как вообще эта бумага попала к тебе?

- Долгая история. Когда-нибудь расскажу. Теперь понятно, что делает твой Толик Бондаренко около этих мафиози из Москвы. И утопленница...

- Какая еще утопленница? - испугалась Марина.

- Не хотела рассказывать. В общем, та женщина, которая приехала по твоим документам в Израиль, пропала, а через несколько дней из Кинерета выловили неопознанную утопленницу.

- Не нравится мне все это! - твердо заключила Марина. - Жила я спокойно без всяких там бумажек, надеюсь и дальше прожить. А ты втягиваешь меня в дурную аферу, мафиози какие-то, утопленники...

- Это я втягиваю?! - я чуть не задохнулась от гнева. - А кто пришел ко мне и просил разыскать другую Марину Левину? Нашла я тебе аферистку. А тебе, видите ли, не нравится, что она утопленница! Я, что ли, ее утопила? Не хочешь - не надо! Я больше не занимаюсь твоим делом! Прощай!

Не помня себя, я выскочила за дверь и побежала вниз по лестнице. Наверху хлопнула дверь, и я услышала крик: "Валерия, подожди! Куда ты? Стой!"

Не замедляя бега, я спустилась вниз и прошла через темный вестибюль. Вдруг из-за угла метнулась тень, меня обхватили крепкие руки, и, вдохнув какую-то сладкую гадость, я провалилась в небытие.

x x x

Голова разламывалась. Перед глазами бегали какие-то разводы, во рту стояла великая сушь. По-моему, я где-то лежала. С трудом разлепив глаза, я осмотрелась по сторонам.

Действительно, я лежала на диване в маленькой спальне. Всю обстановку составляли шкаф и маленький столик. Пошатываясь, я подошла к окну и выглянула.

Буйная растительность практически залезала в окно. Кроме деревьев я усмотрела кусок высокого каменного забора и ворота. Около ворот скучал охранник. Послышался гул - небо пересек самолет, и снова стало тихо.

Может, я не в Израиле? У нас страна маленькая, всюду соседи, дети орут. А здесь такая тишь да гладь...

Подойдя к двери, я стала стучать в нее кулаком. Дверь открылась, и в комнату вошел здоровый детина.

- Чего шумишь? - спросил он по-русски.

- Хочу пить, - сказала я на иврите и показала жестами, будто открываю бутылку.

Детина буркнул "Пошли", и мы вышли из комнаты.

Для одной семьи этот дом был слишком большим и не производил впечатления, что здесь живут. Скорее он был похож на маленькую частную школу, опустевшую после того, как ученики разъехались на каникулы.

Мы прошли длинный коридор, спустились на пару этажей вниз и вошли в просторный кабинет.

- Вот привел, - мрачно сказал детина. - Она проснулась и в дверь стучала.

Три кожаных дивана стояли буквой "П", меня усадили на средний. Напротив стоял громоздкий письменный стол черного цвета. На столе кроме телефона была лишь металлическая блестящая игрушка-модуль. Шарик на нескольких тонких коромыслах качался, как маятник, притягивая взгляд.

За столом сидел худощавый мужчина лет сорока пяти в сером костюме. На меня смотрели умные усталые глаза. Из-за его спины выглядывал "тракторист" Аркадий.

Оглядевшись, я увидела двух охранников, стоявших вдоль стены. Все молчали.

Мужчина за столом протянул руку и качнул шарик, колебания которого возобновились с новой силой. Потом он обратился ко мне по-французски:

- Бонжур, Валери, - и произнес еще несколько фраз, по интонации которых я поняла, что это вопросы.

К моему великому стыду, французского я не знаю совершенно. Поэтому, чтобы немного разобраться в обстановке, я ответила на иврите:

- Я не понимаю, о чем вы говорите. Почему вы схватили меня и заперли здесь?

- Ну и что будем делать, госпожа Валери? - сказал он уже по-русски. Вы не знаете французского, хотя, по вашим словам, родились в Алжире. Мы не знаем вашего иврита. Может быть, поговорим по-русски? Сдается мне, этот язык вам прекрасно знаком.

- А прикидывалась, что француженка! - почему-то обиженно, как мне показалось, вставил Аркаша. - Селяви, парле ву франсе...

И он сплюнул в сторону.

- Хватит, - остановил его худощавый, - расплевался тут...

- Я хочу пить, - сказала я на этот раз по-английски, - и еще таблетку от головной боли из моей сумочки. Вы меня чуть не удушили какой-то гадостью. Кто вы такие? Я израильская гражданка, а вы, если не говорите на иврите, следовательно...

- Помолчите, Валери, или как вас там, - рявкнул он уже на английском, но я не дала ему договорить.