Налог на Родину. Очерки тучных времен

Дмитрий Глуховский, если кто не знает – а не знать его просто, если не живешь в Интернете и книжки покупаешь, ориентируясь на критиков или литпремии, – это сталкер отечественной сетевой литературы. В 20 с небольшим лет он написал роман «Метро 2033», который стал рассылать по журналам, в ответ получая молчание. Было отчего замолчать. Это писатель постарше мог написать антиутопию про то, как Землю уничтожила атомная война и выжившие укрылись в московском метро, – но ему бы и в голову не пришло писать роман как синопсис к компьютерной игре-бродилке. Типа: на станции «ВДНХ» творится странное, через завалы лезет нежить, надо пробираться за подмогой на «Проспект Мира», а в перегоне исчезают люди. Чтобы с «Мира» радиальной перейти на «Мира» кольцевую, надо получить пропуск в торговой Ганзе. На «Пушкинскую» лучше не соваться, там Рейх и русские нацисты. На Красной линии – понятно, коммунисты, «Охотный Ряд» у них снова «Проспект Маркса» и главный враг внутренний, а не внешний. Ну и так далее. А у героя есть миссия: спасти человечество, а как – не вполне понятно.

Синопсис был написан языком среднего технического перевода, литконсультанты воротили нос: ну как представить такое в «Юности», не говоря уж про «Октябрь»? Тогда Глуховский стал выкладывать роман в Интернете. Сначала его читали два человека в день. Потом – пять. Когда стали читать по тысяче в день, разработчики издательских золоторудных жил позвонили сами, и – voila! – книга вышла тиражом, от которого икнулось даже Марининой с Донцовой. Права на экранизацию, на компьютерную игру, сиквелы, приквелы, триквелы – хеппи-энд, бесконечный десерт.

При этом, со всей своей компьютерной структурой, интернет-сопровождением и техническим языком, «Метро» Глуховского вполне встало на рельсы современной русской литературы, прибыв на одну платформу с Сорокиным, Быковым, Пелевиным (и даже Прилепиным и Сенчиным), если брать в расчет не очевидную разницу в мастерстве, а менее заметную общность по сути.

Общность эта сводится к двум главным чертам.

1. Все лучшие современные книги написаны не о любви, не о страстях (женщин в этих книгах, как и в современном кино, мало, и все они немного картонные, проходные), вообще не о метаниях духа и плоти.

2. Все лучшие современные русские книги – это политические памфлеты, касающиеся России. О, какие тут тончайшие наблюдения! О, сколько ядовитого, гремучего, живого интереса – что у Пелевина в «Песнях пигмеев Пиндостана», что у Быкова в «ЖД» или «Списанных», что у Проханова в «Гексогене».

В общем, я хочу сказать, что современный русский роман не является частью мировой литературы, будучи зациклен на нашей стране с ее политической системой, – точно так же, как русский человек не чувствует себя человеком мира, будучи зациклен на том же самом. (Исключения есть, но я их знаю всего два: Людмила Улицкая и Александр Терехов. Во всяком случае, «Даниэль Штайн» – это роман не о России, а о том, как сохранить достоинство, будучи чужим среди своих и своим среди чужих; а «Каменный мост» – роман не о сталинизме, а о том, как страшна бывает сила, помогающая преодолеть страх смерти…)

Но это так, реплика в сторону – и я вновь возвращаюсь к Глуховскому, который вслед за «Метро 2033» не просто написал еще парочку антиутопий, но и превратил «Метро» примерно в то же, во что Билл Гейтс превратил Windows – в открытую платформу. Глуховский предложил всем желающим дописывать «Метро» – да хоть перенося действие в Петербург или Токио, – а лучшее издавать с фамилией автора, но под своей маркой, получая с этого роялти. Богатая идея! Она легко бы вошла в учебники маркетинга и никогда в мой текст, когда бы не одно обстоятельство.

В это время, то есть на пике популярности Глуховского, одно издательство предложило ему написать очередное «Метро», гарантируя тираж в 500 тысяч экземпляров. А это означало – раскрою секрет – следующую математику. Издательства платят авторам от 6 % до 10 % потиражных (10 % – самым дойным, рекордсменам породы; у Глуховского, полагаю, было 8 %). Книги Глуховского в магазинах стоят примерно 400 рублей, половина суммы – торговая наценка. 500 000 х 8 % х 200 рублей = 8 миллионов. Столько автору было предложено за банальное продолжение.

И знаете, что сделал Дмитрий Глуховский? – он отказался. Почему? Я чуть не клещами вытягивал ответ, и видно было, что Глуховскому неудобно, но он произнес: потому что почувствовал, что разработка старой темы ничего не дает. Чтобы расти, нужно уходить из романа и приниматься за рассказ. И вместо того чтобы стать богаче на 8 миллионов рублей, Глуховский сел за книжку, называющуюся «Рассказы о Родине», за которую гарантированного гонорара не светило, а риск провала был.