Налог на убийство (сборник)

Эрика быстрыми шагами мерила свой номер, не зная, что предпринять. Сосредоточиться не давала тревога о Герке Дымове. Уже дважды она звонила в больницу, получая одну и ту же неутешительную информацию: «Больной в сознание не приходит».

Еще совсем недавно Дымов спорил, злился, был готов драться и любить. Жизнь переполняла его и вдруг ушла в одно мгновение. Ночью там, на ступенях, лежал не человек, а как бы манекен в костюме Дымова.

Эрика не понимала, почему все случилось так нелепо. Однако одно она знала точно: прошлым вечером судьбы ее и Герки Дымова соприкоснулись. Едва ли на радость, скорее, на беду.

Но что же делать дальше? Время уходит как песок между пальцами.

Раздался стук в дверь. Эрика целомудренно запахнула халат. На пороге стоял Зигфрид Фрош.

После русской парной его было не узнать. Чистенький и благостный, словно образцовый прихожанин в рождественское утро, он смиренно извинился перед Эрикой за вчерашний вечер и попросил об одолжении:

– На этих чертовых дорогах у нашего «Шевроле» пробило днище. Надо заварить, а то опять влетит от шефа. Ты бы не согласилась поехать со мной? Вчера мне дали адресок, но один я не найду эту мастерскую.

– Через пять минут жди в холле, – легко согласилась Эрика. – Шефу сказал, что мы уезжаем?

– Конечно. Я не могу брать машину без разрешения.

На улице было жарко – солнце стояло высоко. «Шевроле» с «кенгурятником» – бронзового цвета с защитной решеткой перед бампером напоминал жука-рогача, которому все уступают дорогу. Эрика привычно скользнула в уютную машину – за тонированные стекла, спасавшие от жары. На карте города она быстро нашла Приморский проспект, где располагалась мастерская.

На Театральной площади пестрели рекламные надписи на английском и финском языках. У входа в сувенирный магазинчик мальчишки продавали с лотков советские ордена и медали, а также заржавленные немецкие каски и другую военную амуницию, которую регулярно поставляли гробокопатели с мест былых сражений.

Эрика подначила Зигфрида:

– А все-таки здорово мы вам наподдали?

– «Мы»? – нехорошо усмехнулся Зиги. – Прибалтика разве не была на стороне Великой Германии?

Старый Тынсон – дед Эрики – воевал с фашистами в Эстонском корпусе, Зигфриду знать об этом было совсем ни к чему.

– Извини, я пошутила, Зиги, – сказала Эрика. – А сейчас нам лучше повернуть направо.

Через несколько минут Зиги уверенно подрулил к ржавым воротам и посигналил.

– Почему ты решил, что здесь тебе заварят днище? – спросила Эрика.

– Интуиция, – усмехнулся Зигфрид. – Знаешь, Эрика, возвращайся в гостиницу. Работы на несколько часов. Тебе будет скучно.

– Лучше подожду. Скорее всего, тебя просто не пустят за ворота.

В подтверждение ее слов из проходной выдвинулся мрачный верзила в черном костюме, под пиджаком угадывалась кобура.

– Видал? – Эрика повернулась к Зиги. – Что ему сказать?

– Ничего, – ответил Зиги и показал охраннику глянцевый прямоугольник визитной карточки.

Эрика не успела прочесть отпечатанную золотом фамилию человека, чья визитка может служить пропуском. Но, должно быть, он не простая штучка!

Бодигард тоже так думал. Распахнув перед «Шевроле» ворота, он отошел в сторону.

– А ты иди, – повторил Зиги, протягивая Эрике проигранные накануне тридцать евро. – Не нужно меня ждать.

Эрика взяла деньги, однако не поспешила оставить место действия. Примерно с четверть часа она простояла в раскаленной солнцем телефонной будке неподалеку от проходной и только потом вернулась в гостиницу.

Перед входом рвал и метал Гельмут Шредер. Какие пробоины? Он первый раз о них слышит! И он никуда не посылал Зиги.

«Странные дела творятся этим утром», – подумала переводчица Эрика Тынсон. Она чувствовала, как тоскует ее душа. Душе было плевать, что Эрика на службе. Душе почему-то не хватало Герки Дымова.

Глава 33 Морганатические боли

Городская больница являла привычную картину запустения и развала. Пробираясь к кабинету главврача по коридору, заставленному койками, Непейвода понял, что испытал Дымов в госпиталях.

Сзади шел и тихо матерился Силкин. Минёрка чихала от запаха хлорки.

– С собакой не пущу! – грудью встала на защиту кабинета главного пожилая санитарка. – И без собаки тоже.

– Это не собака, это тибетский экстрасенс, – невозмутимо сказал Чума. – Лхасский апсо из породы йогов. Слыхала про таких, тетя?

Санитарка открыла рот. Непейвода воспользовался моментом и открыл дверь в кабинет главного врача.

Им оказался нервный худой мужчина, задолбанный телефонными звонками. Чтобы разговор получился задушевным, Виктору пришлось показать служебное удостоверение. После этого тощий медик перестал поднимать трубку и рассказал все, что знал о поступившем ночью в реанимационное отделение «небезызвестном гражданине Дымове».

Где-то раскопали медкарту Дымова. Из канцелярии принесли толстую папку переписки. Все бумаги были оформлены – комар носа не подточит. Входящий, исходящий, подпись, а то и печать. В письмах Дымова и ответах на них предстала неравная борьба изобретателя с чиновниками.