Наложница Короля

– Чудо какое, – прошептал Кристиан потрясено, вглядываясь в смиренно склоненное лицо невесты Короля, белоснежное, как зимние поля на его родине и прекрасное, как летний сон. На щеках словно отсветами от розовых лепестков лежал румянец, тонкий и нежный. Губы девушки были так алы, так соблазнительны и красивы, как спелая вишенка, и Кристиан ощутил непреодолимое желание тотчас припасть к ним, попробовать их на вкус и обо всем забыть. – Богиня, ангел… Этель, ты воистину щедра, если даришь мне такие подарки! Буду беречь ее пуще собственного сердца, никому не отдам…

– Так ты согласен? – тревожно каркнула старуха словно из небытия. – Мы договорились?

– Договорились, Старая Королева, – произнес Кристиан, поднимаясь и не в силах отвести свой взгляд от девушки. – Я лишь погощу немного, навещу Зверя, скажу ему, что соскучился, и уеду… Так я могу забрать ее с собой?

– Она твоя, – усмехаясь, ответила Этель. – Ты слышишь, Катрина? Твой долг и первая обязанность – любить Короля. Так возлюби его, служа этому господину.

Глава 2. Искусство любви.

Невеста Короля была молчалива и двигалась тихо, как тень. Кристиан, шагающий впереди, то и дело оборачивался, чтобы убедиться, а следует ли подаренная девушка за ним. Она шла.

Кротко уронив бессильные руки вдоль тела, опустив взгляд глаз, и на ее белоснежном лице было написано лишь смирение и неземной, потусторонний покой. Видимо, пыталась бежать из дворца когда-то. Вероятно, сразу после ночи любви с Королем, не желая себе такой судьбы. Не умереть – смерть грех, да и глупое зло против себя. Коли тебя итак уже обидели другие люди, к чему добавлять самую огромную обиду от себя? Она не хотела умирать. Жить она хотела, в ней столько здоровья и силы, что жить бы ей, да детей родить…

Но ее поймали и сломали. У Старой Королевы хорошие палачи, они не зря едят свой хлеб.

Поэтому сейчас она покорно брела за Кристианом, даже не помышляя сделать хоть шаг в сторону, уклониться от его маршрута. И не важно, что сделает с нею приезжий – палачи могут сделать больнее. Она это знала. А если в конце любого пути ее ждет боль, то не все ли равно?.. Кристиан смотрел на девушку, облизывал жадно внезапно пересохшие губы и, усмехаясь, шел дальше.

Погоди же, Старая Королева…

Комнату для Сердечного Брата Короля готовили всегда одну и ту же – достаточно просторную, чтобы вместить купальню, просторное ложе и стол. Это и все, в чем обычно нуждался Кристиан – в хорошем отдыхе после долгого похода и в еде. Но не сегодня.

Перед дверями своей опочивальни Кристиан остановился, снова обернулся на девицу – та немного отстала, словно идти вслед за мужчиной ей было невыносимо трудно и страшно, а оттого шаги ее прелестных ножек были совсем крошечными, – и дождался ее.

Она подошла к дверям и уставилась на Кристиана темными глазами, в которых уже закипали слезы, отчего показалась ему еще краше и невиннее.

– Заходи,– велел он, распахивая перед нею двери. – И ничего не бойся. Я же не Зверь. Я тебя не обижу. Обещаю. Слово Сердечного Брата Короля.

Девушка торопливо ступила в комнату, как-то стыдливо, неловко втянув голову в плечи, и Кристиан, шагнув за ней, накрепко заперся изнутри. Старой Королеве незачем было знать, о чем они будут говорить и чем станут заниматься.

– Ну, поможешь мне раздеться?

Девушка безмолвно и покорно опустилась на пол, готовая стащить огромные сапоги с ног своего нового господина, и тот снова усмехнулся, покачал головой.

– Глупенькое дитя, – проговорил он, склонившись над нею и обнимая ее плечи широкими горячими ладонями. – Не знаешь, как угождать мужчине?

Девушка лишь отрицательно мотнула головой, торопливо отирая быструю слезу, прочертившую блестящую дорожку на белоснежной щеке.

– Ну, не плачь, – Кристиан помог ей подняться, покровительственно погладил ее склоненную голову. – Я не хочу, чтобы ты плакала. Ах, как ты хороша собой! Какие волосы – что шелк! Ты очень красива. Тебе говорили об этом?

– Это проклятье мое, – прошептала она тихо, и Кристиан обнял ее, прижав на миг к своей груди.

– Глупенькое дитя мое, – повторил он. – Ты не знаешь еще, какой это дар. Ну, поступим так: я пойду, помоюсь после долгого пути, а ты разбери мою сумку – там припасы, еда. Не такая мудреная, к какой ты привыкла во дворце, зато не отравленная. И дожидайся меня, согревай мне кровать… Да не углями, глупенькая. Собой. Я хочу видеть тебя в постели совсем нагишом, поняла? И не бойся.

****

Кристиан, неторопливо избавляясь от одежды и осторожно ступая в горячую купальню, полную ароматной воды, размышлял, как же ему подступиться к девушке. Было видно, что она забита и запугана, да так, что не посмеет и пискнуть, если он вздумает ей горло перерезать. Странно, странно это… Прислушался – она шуршала тихо, как мышка в норке, избавляясь от одежды. Затем еле слышно скрипнула кровать – девушка легла и затихла, притаилась. В комнате повисла такая тишина, что не было слышно даже дыхания девицы, лишь сверчок напевал свою песню где-то в теплом углу.