Наложница огня и льда (СИ)

— Да, я… — должна преодолеть эту пропасть. Я не могу оставить ее преградой между нами и мне все равно, что скажет потом Нордан. — Лунные жрицы действительно не исчезли полностью, они укрылись в храме в Сине, где впоследствии стали тайно обучать юных носительниц дара Серебряной богини. И я одна из носительниц.

Дрэйк улыбнулся одобрительно, но я не заметила ни намека на удивление.

Или ему уже известно?

— Вы… знали?

— Валерия упоминала. Но я надеялся, что ты сама расскажешь.

— Она ведь не…

— Тебя с ними не было, — мягко напомнил мужчина. — И никакой магии Ее императорское высочество не видела.

— Спасибо.

— Ты постоянно меня благодаришь, хотя, по сути, не за что.

— Вы не правы. Вы столько сделали для меня…

— Айшель, ты еще плохо представляешь, на что тебя обрек укус и привязка к Норду. — Дрэйк шагнул ко мне, сокращая расстояние между нами, коснулся осторожно моего подбородка. В глазах тревога и отблеск утренней нежности украдкой. Я смотрела в темноту, искала следы того огня, что видела на балу, что опалил мои губы во время нашего поцелуя в автомобиле. — Братство не допускает привязанностей среди своих членов, потому что отношения, будь то родственные связи, дружба или любовь, с другим человеком, кем бы он ни был, — это прежде всего слабость, которой могут воспользоваться. Это потенциальная уязвимость, не физическая, но оттого не менее опасная, особенно для бессмертного существа. Это вероятный выбор, который однажды может быть сделан не в пользу Тринадцати. Поэтому привязанности запрещены — друзья, возлюбленные, а оставшихся в живых родственников ни у кого из нас давно уже нет.

— А если кто-то ослушается?

— Нас слишком мало, чтобы братство рисковало своим бессмертием. Проще отсечь привязанность. И наш образ жизни, наши правила, сформированное братством и долголетием отношение к людям как к шахматным фигурам, которыми надо жертвовать без лишних вопросов, таковы, что никто из нас не стремится сближаться с кем бы то ни было. Постарайся не волноваться об этом, риск существует, но он не настолько велик.

Я кивнула, подтверждая, что верю, хотя тревога, замаскированная нежностью, ласковой улыбкой, ясно говорила, что на самом деле риск выше, чем на словах Дрэйка. Что случайную привязанность можно спрятать, укрыть в надежном месте. Но мы с Норданом связаны иначе и неизвестно, сможем ли находиться вдали друг от друга.

Впрочем, завтра нам представиться возможность выяснить все опытным путем.

Дрэйк бережно, едва ощутимо поцеловал меня в лоб, вызвав одновременно и тепло радости, и горечь разочарования. Отступил в сторону.

— Иди к Лиссет. Она, должно быть, уже заждалась.

Я кивнула вновь, вышла. Повела зябко плечами, плотнее закуталась в шаль. В коридоре холодно. Слишком холодно для теплого дома и теплой погоды.

Коридор пуст. Я пересекла его, вертя головой, но никого не заметила. Выскочила на лестницу, спустилась в холл. Лиссет сидела на балюстраде на первой ступеньке и при виде меня поднялась.

— Где Нордан? — спросила я.

— Убежал следом за тобой, вернулся буквально перед тобой и с такой перекошенной физиономией, что я всерьез начала опасаться, как бы он тут все не заморозил со мной вместе. Ничего мне не сказал и вылетел из дома как ошпаренный. Что он опять натворил?

— Снова подслушивал.

И на сей раз определенно слышал весь разговор. Я не упоминала ни о чем рискованном, неподходящем для ушей Нордана, однако нет уверенности, что мужчина действительно не слышал ничего из нашей с Лиссет беседы. И если слышал больше, нежели последнюю фразу лисицы, то мне страшно представить, какие выводы Нордан сделал и о чем сейчас думает.

Глава 12

Сборы для поездки в загородную императорскую резиденцию оказались делом непростым.

Нужно взять столько всего, словно я еду не на три дня, а на полгода. Платья на каждое время суток, костюм для верховой езды, купальный костюм, ночные сорочки и один пеньюар. Обувь и шляпки в отдельные коробки. Неужели все это и впрямь должно пригодиться?

У меня нет ни чемоданов, ни саквояжей, куда можно было бы уложить отобранные Лиссет вещи. Лисица предложила купить, но я отказалась. Мне хватило и одолженного Пенелопой большого темно-синего чемодана, хотя он и закрылся с трудом, определенно не предназначенный для такого количества содержимого. И после ухода Лиссет я перебрала вещи еще раз сама, оставив дома половину.

Мой багаж был куда меньше, когда я уезжала сначала в пансион, затем в храм.

Нордан отсутствовал до самого вечера. Ужинали я и Дрэйк вдвоем и незаметно, слово за слово, мужчина начал рассказывать мне о других императорских резиденциях, рассыпанных по всей империи, потом о других странах. Я слушала, затаив дыхание, позабыв о еде, и больше всего мне нравилось, как описывал Дрэйк море, которое я видела только на картинках. Тогда-то и вернулся Нордан.

Прервав рассказ, Дрэйк спросил об автомобиле, о том, где Нордан пропадал большую часть дня. Тот ответил коротко, отрывисто, занял свое место, царапнув меня хмурым взглядом. Я поспешила доесть и, пожелав мужчинам доброй ночи, поднялась к себе.