Наложница правящей семьи

Затем проводит пальцем по внутренней стороне моего бедра и сразу облизывает его. Прикрывает глаза от наслаждения, а меня начинает мутить от страха. Хоть он и сыт, но пробовать первую кровь – не лучшая его идея. Для меня уж точно. С другой стороны, мне настолько паршиво сейчас, что, наверное, я бы не возражала окончить свою короткую жизнь немедленно. Чтобы не было больше ни страха, ни стыда, ни боли. Снова начинаю плакать. Мужчина с усилием открывает глаза, смотрит долгим непонятным взглядом и уходит. Сначала в ванную, а потом совсем. Остаюсь одна в комнате, поворачиваюсь на бок, прижимаю колени к груди и тихо рыдаю в простыни.

Долго плакать мне не дают. Дверь щелкает, открываясь, и в комнату быстро и деловито входит Эмма. Я испуганно вскакиваю, тут же начиная шипеть от боли. Женщина бегло осматривает меня всю.

– Чего разлеглась? Отдыхать у себя будешь, тут еще прибрать надо.

С этими словами она берет меня за руку, безвольной куклой стаскивает с постели и тащит в сторону абсолютно обычной на вид стены. Я упираюсь, потому что сквозь стены ходить не умею, но Эмма нажимает на одной ей известное место, и деревянная панель с едва слышным звуком сдвигается, открывая вход в смежную комнату.

4

Дэвина

Также, не особо церемонясь, женщина заводит меня во вторую спальню, возвращает панель на место одним движением. Дальше я уже не упираюсь, и она отпускает меня.

– Твоя спальня. Хозяин заходит к тебе, когда пожелает, ты к нему без приглашения – никогда. Попасть сюда из коридора могут только одобренные лично им люди, даже прислуга. Иногда время визитов будут с тобой согласовывать, но если кто-то придет без приглашения – подчинись.

Пока она говорит, мы заходим в ванную. В отличие от комнаты самого Кэрридана, эти покои просто роскошны. Не в каждом глянцевом журнале увидишь такое. Эмма включает воду и запихивает меня под душ. Накатывает внезапное чувство облегчения, я сажусь в душевой прямо на пол и снова рыдаю. Женщина дает мне пару минут, раскладывая что-то на полках и в шкафах. Потом разворачивается, неодобрительно качает головой, глядя на меня.

– Дэвина, если ты не упокоишься, мне придется позвать врача, чтобы он осмотрел тебя.

– Не надо, – моментально пугаюсь я.

– Тогда хватит рыдать, мойся. Я осмотрю тебя и постараюсь помочь.

Сразу же начинаю выполнять, хватит с меня мужчин на сегодня. А у гемозависимых женщин в медицине просто нет. Пока смываю с себя пот, слезы и кровь, желание плакать и само как-то улетучивается. Я смогла пройти через это и выжила, несмотря на свое не лучшее поведение. Теперь надо оставить эту ночь позади и жить дальше. Тем более многие же занимаются сексом регулярно, кому-то даже нравится. Может и мне повезет со временем. Мои размышления прерывает Эмма, встречая с полотенцем на выходе из душа. Она осторожно вытирает меня, внимательно осматривая. Я не очень понимаю, что она делает, пока та не спрашивает напрямую, не кусал ли меня хозяин.

– Нет, – о том, что все же пробовал, говорить не хочу.

– Я принесу книги. О том, что нравится мужчинам. Кстати, тут разницы нет – гемозависимые или люди, все хотят одного. Внимательно прочитай. Чем быстрее научишься, тем тебе легче будет.

– В этих книгах написано, как сделать, чтобы не было больно?

– Это может сделать для тебя мужчина, но ты должна желать его, чтобы все получилось. Ложись, – указала она мне на бортик ванны, сделанной прямо в полу и по размеру больше похожей на мини-бассейн.

Легла, не совсем понимая, зачем и поэтому с опаской.

– Ноги расставь, мне нужно посмотреть, все ли с тобой в порядке.

Сделала, как она просит. Эмма действительно посмотрела, трогать не стала. Но я отметила, что даже это было мне неприятно, хотя она женщина, как и я.

– Думаю, все будет в порядке. Никаких видимых повреждений нет. А внутри все само заживет через несколько дней. Попрошу Шастадана, чтобы он сыну велел не трогать тебя пока.

Не смогла скрыть радости от услышанного, но удивление от того, что Эмма вот так запросто называет главу города по имени, было сильнее. Но спрашивать не рискнула. Женщина выдала мне белье и ночнушку, велела выпить успокоительное и ложиться спать. Перед уходом, она присела на мою кровать.

– Дэвина, запомни, наложница – это не только постельное развлечение. Ты принадлежишь семье в общем, и Кэрридану в частности. Ты – часть репутации, показатель могущества и власти. Завтра утром начнутся твои иные обязанности. И если тебе не хватит ума, проницательности и гибкости, то интриги высшего лондонского общества погубят тебя намного быстрее, чем большой член хозяина.

Что я могла сказать на это? Понятия не имела, о чем она. Эмма поняла это, покачала головой и ушла. Попыталась быстро уснуть, но страх, что Кэрридан может вернуться, долго не давал сомкнуть глаз. Но, в конце концов, усталость все же взяла свое.

Кэрридан арш Параваль