Наложница (СИ)

— Никак. Я не привык быть оценщиком, госпожа. Я привык быть воином. Сколько бы не строилось планов, сколько бы не делалось предположений — все равно в реальности будет по-другому. И это знает каждый, кто хоть раз руководил операцией. То, что делаем мы — это самоубийство. Сумасшествие. Но именно поэтому нам, возможно, и повезет. Шанс есть всегда. Важно — понять, в чем он. — Миенель вновь посмотрел туда, где должен был быть берег.

Она посмотрела ему в спину и сказала:

— Для меня это первое путешествие после пятнадцати лет обучения в Айренеле. — тихо сказала она, подходя ещё ближе. — Я слишком хорошо понимаю, что теория и практика — разные вещи. И… Я боюсь.

Миенель улыбнулся, поворачиваясь к ней.

— Это хорошо, госпожа. Это очень хорошо. Страх — он поможет нам избежать ошибок.

Тихий перебор струн — нежная мелодия. Поющий металл. Разве может быть металл нежным? Разве может быть он тихим? Может. Если это металл тонких гитарных струн. Гортанная песнь, в которой важны были не слова — а сами звуки, их переливы один в другой. Никто на юге не мог понять этих песен. Никто. Правда это не мешало им заслушиваться их певиц. Ещё бы. Санги всегда были великолепными певицами. Отвлечься от их песни не мог никто. Жаль, что это нельзя было использовать в качестве оружия.

А оружие им ой как пригодится. Особенно, если уртвары все же победят трайров и фреев. Сколько бы в прошлом зла не принесли им фреи, санги слишком хорошо знали о том, что такое магия уртваров. Этим светлокожим и светловолосым красавицам не повезло: у них не было естественного сопротивления магии беловолосых и черноглазых. Да и не могло быть. Магия всегда была уделом лишь избранных из них. И то, всех милее им была именно магия воды и воздуха. Наверное, поэтому они и нашли свой рай на севере, где зимой с неба падали пушистые снежинки, а на горах всегда лежали ледяные шапки.

Да… Их мужчинам придется вновь вспомнить, что такое проливать свою кровь. Пусть вступать в войну трайров и уртваров пока ещё рискованно — но… это не значило, что этого не стоило делать вообще. Отложив гитару в сторону, она встала, поправляя меховой плащ с глубоким капюшоном — и улыбнулась, наблюдая за тем, как её мужья тренируются за стрельчатым окном. Великолепны. Возможно, один из них и возглавит их армию. Вот только кто из них? Мать одного обладает одним из наибольших состояний страны, сестра второго — глава Дочерей Ветра. Вот уж воистину, выбор не из легких. Может, устроить соревнование?

Они увидели, как она наблюдает за ними — и тут же остановились, отсалютовав ей. Она лишь улыбнулась. Соревнование — это хорошая идея. Завтра она её и реализует, пожалуй.

* * *

Мы оказались во дворе крепости, очень похожей на Фар-Рун, но также отличавшейся от неё, как и замок трайров отличается от их крепости. Мощь этих стен и заклятия, нити которых я видела… То, как себя вольготно чувствовали себя тут уртвары, насколько чуждо было мне все то, что я видела со спины этого рагана… Ну видела я как раз мало… Он, кстати, движения не прекращал, разговаривая с кем-то на своем акающем, обманчиво ласковом, мягком языке. Что он там говорил? Не знаю, я не пыталась вникнуть или разобрать что-то. Мне было просто очень плохо.

Шли мы недолго. Точнее он шел, а я болталась соломенной куклой на его спине. Меня сбросили на деревянный, судя по стуку, стол и растянули косым крестом: руки-ноги в разные стороны и так, чтобы я даже пошевелиться не смогла. Яркий свет с потолка — и два лица, которые склонились надо мной. Изучают. Спасибо, что хоть глазами, с них бы сталось. Тот, кто тащил меня, раган, и ещё кто-то, во взгляде которого было ещё больше заинтересованного пренебрежения. Жук? О нет, это слишком много. Камешек. Забавный разноцветный камешек — вот кто я для него.

Я почувствовала, что он пытается взломать двери моего разума. Я почувствовала, как пара плетений на серьгах вспыхнули светом. Да и я сама сопротивлялась. Он бил тараном — я как могла укрепляла стены и дверь. Мой разум. Мои воспоминания. Никто не смеет сюда заглядывать без приглашения. Никто! Холеное лицо исказила гримаса. Не гнева, нет, намека на него. Давление усилилось. Раган молча наблюдал за этим, не мешая и не помогая тому, кто, скорее всего, был выше его. Раган рагана. Интересно… И вот наконец свет сережек потух. И я ощутила, насколько же на самом деле был мощным этот самый таран. Сама я выдержала только три удара — моя дверь разлетелась щепой. А сама я…

Я очнулась оттого, что тонкие белые ладони рагана с удивительной силой отвесили мне пару оплеух, от которых голова приложилась сначала одной щекой о стол, потом — второй. Таки да, деревянный. Хорошо отполированный стол, поверхность которого уже успела стать теплой от моего тела. Я посмотрела на него мутным взглядом. Он хмыкнул — и отошел.