Наложница Властелина Черной Пустыни (СИ)

— Я хочу, чтобы ты кое-что сделала, — сказал Дари, глядя на Эйну и понимая, что если вот эта капля на ее груди сейчас не скатится сама, он ее слижет. А потом только дьявол его остановит.

— Что? — Испуганно спросила малышка.

Она была такая зажатая, такая скукоженная. Бледная, худенькая, с небольшими грудками размером с яблочки, с розовыми сосками и губами…

Хотелось ее развратить, научить принимать его, научить сладкой науке.

Но почему-то она в своем Нитари этим не занималась?

— Сначала вымой себя, — сказал Дари хрипло. — Умой лицо и волосы, чтобы ты не пахла розовым маслом.

Она снова вздрогнула. Она вздрагивала от любых его слов и едва не спасалась бегством. Это уже начинало бесить, но все, что Дари мог с этим сделать, сделало бы еще хуже. Поэтому он стискивал зубы и терпел.

Терпел, пока она приподнималась из воды и потоки белесой жидкости лились с ее тела, терпел, пока нагибалась и омывала лицо, терпел, пока промывала волосы, прогнувшись так, что тонкая талия смотрелась соблазнительнее некуда.

Потому что знал, что дальше придется терпеть куда сильнее.

Нитарийка закончила мытье и взглянула на Дари с покорностью, от которой у него в чреслах взорвалась не меньше чем бомба. Как бы он хотел, чтобы она вот так оглядывалась на него, когда он берет ее сзади…

— С кожи тоже смой масло… — скрипнул зубами Дари, напоминая себе, что если все пройдет так, как он задумал, он еще сможет мыть ее своими руками, так как хочется прямо сейчас. А если она так и останется замерзшей и испуганной, а он позволит себе все, то такого удовольствия ему не видать.

Ему никогда не нравился привкус благовоний на коже его наложниц. Но в целом было все равно, чаще всего он и сам их трахал еще покрытый кровью врагов, песком и пеплом, поэтому не говорил ничего. А с тех, с кем играл дольше ему нравилось смывать масло своими руками.

— Между ног тоже, — потребовал он.

Нитарийка вспыхнула и покраснела вся целиком. Дари смотрел на это с интересом, у него было мало таких белокожих.

Вот теперь начиналось настоящее испытание. Она так старалась повернуться боком, чтобы он не увидел, как ее пальцы касаются ее лепестков…

— Ты ласкала себя там? — Спросил он внезапно.

Давно хотелось узнать, почему его представления о Нитари и эта девушка так противоречат друг другу. Но еще ему хотелось поговорить с ней об этом, раз уж ласки с ней не пройдут. Внутри у него пылал огонь, он хотел пробудить его в ней, но она только отодвигалась.

Это начинало бесить. Любая женщина Черной пустыни раздвигает перед ним ноги раньше, чем он попросит. А эта отпрыгивает от него и бесит.

И чем дальше, тем сильнее бесит. Этим вот одеревенелым смущением…

— Да…

Она ответила так тихо, что он понял только потому, что она вся с макушки до пяток стала ярко-розовой.

— Тебе понравилось?

Дари напряженно вглядывался в ее лицо, но ее пальцы, застывшие между ног, интересовали его тоже. Что она сделает?

Она молчала и кусала губы, мотнула головой — ни да, ни нет.

— Ты испытала горячее удовольствие? — Уточнил он.

— Оргазм? — Уточнила она, и Дари рассмеялся. Вот теперь он узнает Нитари! Девственница, краснеющая от каждого слова, знает что такое оргазм!

— Да, малышка, оргазм, — рассмеялся он еще раз. — Был он у тебя?

— Нет.

— Но тебе было приятно?

Эйна перевела дыхание и шумно сглотнула.

Дари заметил, что ее рука между ног дернулась, а розовые соски затвердели и смотрели теперь дерзко и прямо. Она все еще зажималась, но кровь уже гуляла по телу, кожа становилась мягче, и кажется все шло в нужном направлении.

— Да…

— Расскажи, как ты это делала?

Эйна набрала воздуха в легкие и тут нервно выдохнула.

Дари смотрел на нее, не отрываясь, не давая соскочить с вопроса. Пусть ответит.

Нитарийка снова протяжно выдохнула и… убрала руку, что лежала между ног. Опустилась на дно бассейна. Он не препятствовал, только ждал, требовательно ждал ответа и она была вынуждена ответить:

— Трогала снаружи…

— Еще! — Дари впился в нее взглядом.

Она опустила глаза и продолжила:

— Иногда палец окунала внутрь… Но мне не понравилось.

Вот беда. Впрочем… Аппетит приходит во время еды.

— А снаружи ты нашла средоточие удовольствия?

— Да… Там приятно… — она запиналась, но говорила дальше. — Но до конца… нет, не доходила.

Дари только попробовал вообразить себе, как Эйна разводит пальчиками складочки, касается осторожно узелка и закусывает губу. Или медленно вводит пальчик внутрь себя и морщится. Ухххх, как у него свело яйца от желания ее сейчас взять!

— Я хочу, чтобы тебе стало приятно до конца, — сказал Дари мягко, подделываясь под ее тон и выбор слов. Но она все равно была шокирована. Распахнула глаза, поднялась. Соски скользнули по краю воды, грудь колыхнулась. Пах прострелило от желания.

— Ты заставишь меня?

В ее голосе появились сиплые нотки.

— Нет, но ты захочешь сама, — пообещал Дари.

Эйна задышала тяжелее. Дари подумал, что это будет сложнее для него, чем для нее. Как он быстро запал на эту нитарийку. На сочетание невинности и осведомленности. Ведь невинные у него уже были, но они не слишком разбирались в этих тонкостях.