Наложницы. Гарем Каддафи

Рано утром меня разбудил папа. Он был бледным. Нет, зеленым, с белыми губами. Я никогда его таким не видела. Мертвым от страха. Он смазал волосы гелем, чтобы зачесать их назад. Под кожаной курткой на нем был незнакомый мне темный костюм. Дымчатые солнцезащитные очки завершали его образ, и он был похож на гангстера или шпиона. Я же быстро натянула джинсы, рубашку, закуталась в черный платок, не забыв также надеть большие солнцезащитные очки, которые скрывали мое лицо. Я позвонила маме в Сирт попрощаться. Прощание было коротким и холодным. Потом мы поехали на такси в аэропорт. Папа бросал на меня нервные взгляды.

— Что с тобой, Сорая? Тебе как будто на все наплевать!

О нет, мне было не наплевать. Но я хранила спокойствие. Что может быть страшнее того, что я уже пережила? Меня убьют? В глубине души я думала об этом даже с облегчением.

В аэропорту папа оставался настороже. Он смотрел на часы, подпрыгивал, когда кто-то слегка его касался; я думала, у него не выдержит сердце. Он попросил одного друга, чтобы мое имя не фигурировало в списке пассажиров. Даже инициалы. Он еще раз в этом убедился. Когда мы проходили охрану, а также в зале ожидания он тайком смотрел по сторонам, подозревая, что каждый одинокий пассажир является полицейским агентом Каддафи. Словно он был в шпионском фильме. В самолете до момента взлета он наблюдал за входом, не в силах произнести ни слова. Он затаил дыхание, у него пересохло во рту. И его руки крепко сжимали подлокотники до самой промежуточной посадки в Риме. Словно приказ Вождя мог развернуть самолет обратно. И только когда мы приземлились, он засмеялся. Впервые за несколько лет, как он сам мне признался.

Он выбрал транзит через Рим, чтобы запутать след. Нам нужно было подождать несколько часов. Я пошла в дамскую комнату, где избавилась от черного платка, подрисовала карандашом стрелки, накрасила губы розовой помадой и немного надушилась. Мы едем в Париж, город красоты и моды. И с моей ничтожной жизнью покончено. По крайней мере я так думала.

9 Париж

Я мечтала увидеть Эйфелеву башню, но мы сели на поезд до пригородного квартала Кремлен-Бисетр. Я представляла себе экзотику, а очутилась в окружении арабов.

— Это и есть Франция? — спросила я у отца, когда мы отправились на встречу с одним из его друзей в ресторане, где готовили цыпленка согласно религиозным правилам халяля[7]. Я была разочарована. Стоял собачий холод, у меня отмерзли нос и ноги, все мне казалось таким невзрачным.

— Завтра будет намного красивее, — подбадривая меня, сказал папа.

Ночь мы провели в небольшом отеле, откуда был виден окружной бульвар. И я проснулась от желания курить. Это быстро стало моей навязчивой идеей.

Мы должны были встретиться с папиным другом Хабибом и сели его ждать в ближайшем кафе. На террасе курили расслабленные, вполне обычные девушки. Это меня обнадежило. Курение не считалось тут ни пороком, ни развратом, как мне внушали. Я заказала горячий шоколад, папа — кофе, и, даже не дождавшись, когда нам принесут заказ, он вышел покурить. Даже речи не могло быть, чтобы я пошла вместе с ним, он бы этого не потерпел. И тогда я помчалась в туалет выкурить сигаретку «Мальборо», пачку которого я заранее припрятала. Пришел Хабиб и пригласил нас в свой дом, расположенный недалеко от метро «Порт де Шуази». Как раз в этот момент позвонила мама. Шофер из Баб-аль-Азизии заезжал к нам домой в Триполи: «Где Сорая? Почему ее телефон не отвечает?» «Потому что она в Сирте», — ответила взволнованная мама, и, когда отец услышал это, его затрясло. Он побледнел и впал в шок. Слишком много эмоций. Он рухнул на пол перед Хабибом. Его отвезли в больницу. Среди ночи он вышел оттуда, решительно настроенный сразу же вернуться в Триполи. Он вручил мне 1000 евро, что мне показалось целым состоянием, а также телефонную карточку SFR, и попросил Хабиба снять мне однокомнатную квартиру. Потом они оба отправились в аэропорт. Он не поцеловал меня, просто махнул рукой, удрученный и встревоженный.

— Если Господь сохранит мне жизнь, — я знала, о чем он думал, — если меня не убьют, я вышлю тебе еще денег.

Я плакала, прощаясь с ним.

***

Хабиб нашел для меня комнатку в отеле рядом с метро «Порт де Шуази». Не центр Парижа, но, в конце концов, не так уж плохо. Администратором гостиницы была марокканка, и мы могли общаться на арабском. Я быстро научилась пользоваться проездной картой на автобус и метро. Мой первый урок ориентирования привел меня в Латинский квартал, рядом с метро «Сен-Мишель», где я побаловала себя кофе, рассматривая прохожих. Я была свободной. Свободной! Я повторяла это про себя, не до конца в это веря. У меня не было никакой программы, ни малейшего плана. Ни друзей, ни связей. Но я была свободной. Это было потрясающе.