Наложницы ненависти

— Я спас жизнь Яне, — серьезно ответил Треми. — И, возможно, твоему другу. По крайней мере, у них будет на одну проблему меньше. Мы квиты, старик.

Он усмехнулся Артему, поцеловал руку Инге и быстро направился к своим воинам.

— Я не могу поверить, — девушка ошеломленно посмотрела на наемника. — Темка, это у вас в порядке вещей?

— Захару понравилась та маленькая услуга, которую мы ему оказали, — пожал плечами Артем. — Считай это ответной любезностью.

Рыжая вздохнула и прижалась к плечу наемника:

— И что мы теперь…

— Скучаете?

— Кортес!

— Только не надо объятий и поцелуев. Мы не виделись всего несколько часов.

— Нам они показались вечностью, — не сдержалась Инга.

Кортес внимательно посмотрел на девушку и коротко кивнул:

— Мне тоже.

И Артем и Инга различили в спокойном голосе наемника затаенную грусть.

— Вы встречались? — негромко спросила девушка.

— Да.

— И как?

Кортес неопределенно повел плечом:

— Все не так плохо, как нам казалось.

— Это же здорово! — засмеялся Артем. — Я всегда верил в Яну!

— А где она? — поинтересовалась Рыжая.

— Мы решили, что ей надо побыть с гиперборейцами, — коротко ответил наемник. — Работа с ними еще не закончена.

— Они собираются поднять Азаг-Тота?

— Да. И Яна должна помешать этому… Кстати, — Кортес помялся, — я хочу поблагодарить вас за то, что вы организовали встречу. Я не ожидал…

— Давай обсудим эти мелочи потом, — перебила наемника Инга. — Если все в порядке, то почему ты такой грустный?

— Это мои проблемы.

Рыжая перевела взгляд на Артема:

— Скажи ему.

— Что вы еще натворили? — вздохнул Кортес.

— Слушай, напарник, — молодой наемник положил руку на плечо Кортеса. — Если тебя гнетет, что Яна стала колдуньей, то не тушуйся: я давно живу с ведьмой и могу поделиться опытом. Будешь учиться на моих ошибках.

— Мерзавец, — ласково проворчала Инга, — не мучай человека. — Она приблизилась к Кортесу и прошептала: — Мы добыли «стим». Три литра. Думаю, нашей Яне хватит этого запаса до конца жизни.

— Я ждал этого момента несколько лет, — пробормотал Инге Артем, — мы сумели ошарашить Кортеса. Это надо было снять на видео.

Вытаращенные глаза лучшего наемника Тайного Города, полуоткрытый рот…

Инга прыснула.

— Как?

— Потом расскажем.

— Но…

— Начальник, начальник! — Кто-то нерешительно подергал Артема за рукав.

Молодой наемник резко обернулся, но, увидев двух воинов Красных Шапок, расслабился:

— Что надо?

— Кувалда сказал, что ты покупаешь головы тварей Кадаф, — сообщил один из дикарей. — Мы принесли девять. Давай деньги.

И он бросил к ногам наемника пластиковый мешок.

* * *

На то, чтобы накрыть мороком Красную площадь, Служба утилизации затрачивала массу магической энергии. Бережливый Михар Турчи не понимал, почему Сантьяга, в целях экономии, не атаковал гиперборейцев сразу, но обсуждать приказ комиссара не решился. И его сотрудники тщательно скрывали от посторонних глаз происходящее, заботливо контролируя перемещения редких полицейских и кремлевских охранников. Поглощенные своими делами гиперборейцы им не мешали.

— Лазь, гони следующую шеренгу!

— Хорошо! — Яна хлестнула бичом очередных мертвых демонов. — Вперед, ублюдки! Ненависть Великого Господина зовет!!

Помимо электрических ламп, гробница Азаг-Тота освещалась двумя пучками факелов, в которые Вероника добавила специальные благовония, и удушливый запах стелился по стертому булыжнику площади. Все, оставшиеся у гиперборейцев пехотинцы, мертвые демоны и Тощие Всадники, а также птицы Лэнга заняли место левее, неподалеку от Лобного места, на котором плясало синее пламя зажженного Вероникой гиперборейского огня. Лестница, ведущая наверх, заканчивалась призрачной аркой, в которой стояла Вероника.

— Ненависть твоя, Великий Господин, пылает! Ненависть твоя, Великий Господин, возвращается! — Белое платье наложницы было перепачкано кровью. — Ненависть твоя дарит жизнь и берет ее! Жизнь — это твоя ненависть!!

Очередной демон, очарованный золотым сиянием глаз ведьмы, послушно поднялся по лестнице. Не первый и не последний.

— Жизнь — это ненависть!!!

Едва гипербореец ступил под арку, как его тело пронзили семь острых, словно бритва лезвий. Несмотря на призрачность колдовской конструкции, они были вполне материальны, и по их блестящим и жадным лезвиям кровь демона помчалась в арку.

— Кровь — это ненависть! Пусть твоя проклятая кровь вернет Азаг-Тоту ненависть!

Лезвия втянулись в арку, и Вероника толкнула демона в синее пламя Кадаф. «Стим», украденный Захаром, был необходим для церемонии, был кровью церемонии, ее ненавистью. И теперь наложницам приходилось добывать Золотой Корень сложным путем: буквально выдавливая его из гиперборейцев. Все войска, которые остались в распоряжении Вероники, ожидал один конец: в пламя. Азаг-Тоту нужна проклятая кровь, нужна, но арка… Арка наполнялась медленно.

Вероника спокойно посмотрела на едва налившиеся слабым, очень слабым золотистым сиянием призрачные стены и перевела взгляд на следующую жертву:

— Жизнь — это ненависть!!!

* * *