НАЛУС: Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности

Внезапно незнакомца кто-то схватил за ногу. Он обернулся и увидел окровавленного человека, лежащего у его ног. С его спины была содрана кожа, обнажив мускулы, но руки пугали еще больше. Нечто искусало их до кости. Одна нога держалась лишь на сухожилии. Хмурый брюнет, дернув ногой, отпрыгнул в сторону, освободившись из слабой хватки мученика.

– ПОМОГИ! – прокричал несчастный. – ПОМОГИ НАМ! – сжимая свои окровавленные пальцы. – ТЫ ВИДИШЬ НАС!

И в тот же момент взгляд мужчины уцепил странную фигуру человека, в дальней части центральной базилики. Напрягая глаза, он заметил необычное одеяние на нем. Плотный белый скафандр, не вписывающийся в данную обстановку, покрывал фигуру человека. Лица он не видел, но на лбу подобия шлема, отчетливо читались цифры 162. Еще мгновение и видимый образ растворился.

Незнакомец посмотрел на свои руки, ощущая зуд. И с ужасом вздрогнул, замечая, как кожа на них стала лопаться и из ран выступила кровь. Участки кожи стали отслаиваться.

– Боже! – прошептал он. – Я опять сплю!

Окружающие крики и стоны не прекращались. Кровь, что стекала со стен, смешиваясь с той, что вытекала из свеч и витражей нажала бурлить. Этот процесс сопровождался искрами, окружая гражданина. Он, не отрывая взгляда от рук, начинал видеть свои кости за отваливающимися кусками кровоточащей плоти. Волосы на его голове в тот же миг поседели, и лицо стало расползаться, плюхаясь фрагментами на пол. Окружившая его, кровь продолжала искриться, пока не воспламенилась. Языки пламени охватили хмурого брюнета, и он закричал от адской боли…

Однорукий пришел в себя и вновь ощутил дрожь в правой руке. Сжав кулак, поджимая нижнюю губу верхними зубами, он вновь попытался успокоить себя.

– Боже, – выдохнул хмурый. – Опять… – расслабляя руку, он глубоко вдохнул. – Это все не по-настоящему.

Приподняв голову, гражданин бросил взгляд на исповедальню.

– Пора, – пробормотав, незнакомец направился к дверце кабинки.

Отворяя ее, он заметил, что рука его стала трястись еще сильнее. Его дыхание было не равномерным. Внезапно хмурый ощутил головокружение и чувство тревоги, и плюхнулся на сиденье исповедальни.

– Черт! – скорчившись от удара. – Нужно успокоиться. Успокоиться! – сказал он про себя. – Скоро все закончится. Скоро!

Увидев, как посетитель зашел в исповедальню, священник прошел в соседнюю кабинку и приоткрыл окошко. В свете узорчатой сетки показалось его лицо.

– С чем пожаловал, сын мой? – прозвучал приятный и спокойный голос священнослужителя.

– Святой отец, – сказал гражданин, закрыв глаза. – Благословите меня, ибо… – вздыхая, – я… я согрешил, – вновь вздыхая. – Я пришел сюда, ибо тут даровано спасение, – вновь открывая глаза.

Его ноги внезапно затряслись, глаза по-прежнему бегали по сторонам. Он продолжал потягивать носом.

– Я здесь сын мой, – вновь приятным и добрым голосом. – Спасение в нас самих. Продолжай.

Священнослужитель говорил монотонно, спокойно. Хмурый ощутил спокойствие и опять закрыл глаза. Дрожь отпустила его, но не до конца.

– Я хочу исповедаться, – выдохнул незнакомец. – Я хочу исповедаться Вам, святой отец. Ибо Вы поймете. Поймете меня, – резко открыв глаза. – А может и нет.

– Я слушаю, – с почтением произнес священнослужитель. – Я слушаю, сын мой. Не бойся и поведай Господу о проблемах своих. Он выслушает тебя.

Хмурый брюнет выдохнул и вновь закрыл глаза. Одной рукой он полез во внутренний карман, еще раз посмотреть на металлическую коробку, неохотно открывая глаза. Прогоняя какие-то мысли, подергивая нижней губой, будто что-то проговаривая, он нажал какую-то кнопку, и на экране загорелся красный циферблат. С дрожащим дыханием хмурый брюнет скрыл прибор под плащом, складывая руки в ладони.

– Не молчи, сын мой, – продолжил священник. – Это трудно, но так нужно. Ты должен найти в себе силы, чтобы сказать, в чем хочешь исповедаться. Бог слушает тебя. В этом святом месте Он с тобой, как и всегда в твоей повседневной жизни.

– Я согрешил… – произнося на выдохе. – Я связан с нехорошим делом. Я сделал ужасные вещи, но это был не я, – голос его дрожал. – Я запутался, я не помню, чтоб это содеял, – делаю паузу. – Мне страшно! Падре, мне очень страшно. Господи! БОЖЕ! Я теряю силы, я слаб, я это чувствую, эти кошмары выматывают, – все с той же дрожью. – Я должен! – резко изменив интонацию, уже спокойным голосом.

Хмурый брюнет достал из кармана сверток материи белого цвета. Мешкая, он стал его разворачивать, продолжая смотреть сквозь узорчатую решетку, на силуэт священнослужителя.

– Какие вещи ты содеял, сын мой? – вздохнул священнослужитель. – Не бойся, рассказывай, Господь тебя слушает. Ты ведь для этого пришел?

Гражданин нечего не ответил, сильно сжав глаза. По его щеке пробежала слеза.

– Какие вещи ты содеял? Какое нехорошее дело?

Разворачивая с трудом сверток, хмурый продолжал молчать. По его щекам бежали слезы.

– Я понимаю, сын мой, тебе нужно время.

Развернув, он внимательно стал рассматривать содержимое, это был пистолет.

– Глок семнадцать, – выдохнул хмурый брюнет.

– Что? Я не расслышал.