Нам больше нельзя

– Я не мог тебе дозвониться и подумал, что ты решила сделать паузу.

– Поэтому ты позвонил Инне, чтобы она скрасила твой вечерок? – начала утрировать она.

– Да брось, зачем мне она, если только ты в моих мыслях.

– Лёша – это не смешно. Если бы это было так, то ты звонил бы снова и снова.

Я достал телефон из кармана и открыл исходящие. Протянув трубку, я показал Алёне сколько раз я ей звонил.

– Набери мне сейчас, – она достала телефон и стала ждать, но и в этот раз я не смог дозвониться. – Не могу поверить. Скорее всего, тебя без моего ведома добавили в черный список, – Алёна громко засмеялась и села на корточки. – Они не хотят, чтобы мы были вместе. Не понимаю, зачем родные так поступают. Мне на тебя и на Виктора целое досье показали, как вы там наркотиками промышляете. Виктор не зря так злиться на меня, я хотела проверить достоверность информации… ну короче, всё в моей манере.

– Мы со всем разберёмся, и он перестанет злиться. Ты знаешь настоящую причину, почему они решили отгородить тебя от меня? – спросил я.

– Конечно. Всё дело в деньгах. И когда они успели стать такими меркантильными? – устало произнесла она.

– Значит, ты ничего не знаешь…

– Ты о чём?

Возможно, я не вправе был это рассказывать, но всё это зашло слишком далеко. Мы не должны становиться жертвами родительских отношений. Мы не виноваты в их прошлом и отвечать за него тоже не должны.

– Когда-то мой отец любил твою маму, и они были вместе, пока из-за его глупости она не потеряла их общего ребёнка.

– Лёша, ты что такое говоришь? Кто тебе это рассказал? – она покрутила головой, словно я нёс какую-то чушь.

– Мама. Если не веришь, спроси у своих родителей, вряд ли они станут отпираться. Они все знакомы друг с другом.

Алёна задумалась и достала пачку сигарет.

– Будешь?

– Нет.

Она закурила и вдохнула горький дым. Несколько минут Алёна размышляла, зачёсывая распущенные волосы назад и играя с ними. А я ждал, что она скажет. Мы попали в непростую ситуацию и решение за ней. Она может встать на сторону матери и прервать нашу связь.

– А ведь тогда всё сходится… Мамины слова, в которых прослеживался намёк и слова Виктора… Мы близки с ней, но она никогда не говорила о нём, и о ребёнке тоже. Неужели нельзя мне сразу было это сказать, а надо было подставлять людей и разыгрывать шоу.

– Не руби сплеча. Представь, как трудно твоей маме было когда-то, безусловно, ей не хотелось бы, чтобы ты общалась с моим отцом и со мной тоже, после такого.

– Я должна с ней поговорить, ну и раз тут такие дела… Поехали знакомиться с родителями, мой доминиканский наркобарон, – хмыкнула она и оседлала байк. – Хотя погоди, – она подняла руку, и к нам подошёл мужчина крепкого телосложения. Алёна кинула ему ключи и сказала: – Отгони его в гараж. Я поеду на машине своего парня.

Глава 19 Алёна

Нам предстоит нелёгкий разговор. Почему мама сразу не сказала мне о Викторе. Да и не только она, получается, что дедушка и отец тоже обо всём знали, и чтобы не посвящать меня в свои тайны, они предпочли устранить Алексея и Виктора, нежели сказать правду. Понимаю, вспоминать такое болезненно, но мне же не пять лет. Мне можно было о таком рассказать. Или мама думает, что я бы её осудила из-за того, что она до свадьбы была с другим? Уж кто-кто, но только не я, которая любит позабавиться с парнями и вообще не парится о таком. Скорее всего, это отец или дед трясутся за репутацию семьи и боятся, что, узнав о таком, я могу проболтаться об их маленькой семейной тайне. Какое мне, в конце концов, до этого дело, ну, было у них и было, и я же не с Виктором встречаюсь, а с Алексеем. И он очень хороший, наверно даже слишком хороший для меня. И непонятно, что с нами дальше будет. Ну повстречаемся, поразвлекаемся, не думаю, что это надолго, но будем ловить момент. Мне с ним хорошо, и я хочу взять всё от отведённого нам времени.

А, может, я поступаю эгоистично и раны оттого, что было так давно, ещё не зажили. Я не была матерью и не знаю каково это – потерять ребёнка. И тем более я им не судья.

– Лёш, а что Виктор сделал? Почему у мамы был выкидыш? – спросила я. Он заговорил не сразу, чувствовалось, с каким усилием ему даются эти слова.

– Он ей изменил… – ответил Лёша. – Нам сюда? – спросил он поворачивая.

– Да, до конца дороги. Тут не заблудишься.

– Тебе надо поговорить со своей мамой, не хочу искажать информацию, – сказал он, а я кивнула соглашаясь.

Лёша остановился у ворот и в его лицо через боковое стекло ударил свет фонарика. Не очень гостеприимно. Если бы подъехала дорогая иномарка или здоровенный внедорожник, охранник бы себе такого не позволил, а был бы предельно вежлив. Источник света приближался и перешел на меня. Я открыла окно и сказала:

– Открывай ворота, хозяйка приехала, – после этого фонарик моментально погас.

– Здравствуйте, Алёна Кирилловна, звеняйте, не признали, – охранник развел руками и открыл ворота.

Машину пропустили, и мы поехали к дому.

– Не признал он, конечно. Ему в стендапе только выступать. О нашем приезде уже знает последняя собака.

Лёша махнул рукой на это и продолжил разговор.