Нам можно

– В этом ты преуспел, – ответила я. Ни одного подарка я не вернула. Пока не определилась, что с нами будет дальше, ничего (даже весьма и весьма ценные вещи) не буду с фырчаньем отсылать адресату. – Цветы очень красивые. Мне понравилось, – я говорила от души, но это пока ничего не значит.

– Как дела в газете? – поинтересовался Картер, попутно отдавая распоряжения Натали – мне слышно было. Он вернулся в банк, а наши финансовые показатели теперь будут доступны ему каждый квартал. «Калифорнийский синдром» доказал, что может работать без антикризисного управляющего. Из кризиса мы вышли.

– Мы тебя не разочаруем, – уклонилась от ответа я.

– Ты меня никогда не разочаруешь, – шепнул, и меня горячей волной накрыло. Я его месяц не видела. МЕСЯЦ! – Не жалеешь, что от должности отказалась? – деловито продолжил, будто не ощутил перемену во мне. Пульс сто сорок как минимум!

– Нет, – и я не обманывала. У меня учеба и в издании романа глубоко закопалась, а Лайла Абрахамс – достойный шеф-редактор. Без ее помощи и поддержки у меня все получилось бы не так быстро и точно менее качественно. – Лайла лучший главный редактор.

Картер усмехнулся, поэтому уточнила:

– Поверь, мне есть с кем сравнить.

– Как твоя книга?

– Хорошо. Вышла в бестселлеры Амазон.

– Ведьмочка, – протянул он, – я так соскучился по тебе.

Я прикрыла глаза и стиснула телефон: иногда Картер срывался, мягко шепча о своих чувствах и желаниях. А я млела, из последних сил держалась, волю по крупицам собирала. Мое тело ломало невыносимо, сердце к нему рвалось, довериться хотело.

– Эрик с Кайлой приехали, к себе приглашали. Ты будешь? – хрипло спросила, сердце глупое усмиряя.

– Да…

Прошло три месяца

– Ведьмочка… – я прижал ее к шершавой каменной стене где-то в районе Кармел. – Как же я тосковал без тебя… – и снова в рот впился. Марсия сладкие губы подставляла, шальной взгляд под густыми ресницами прятала, тянулась ко мне жадно.

– И я, – прямо в поцелуе жарко шепнула. Это наша первая близость после моих обидных слов. Три месяца ада. Один и никакой уверенности, что снова почувствую малиновый хмель в крови.

На улице октябрь, и на Ведьмочке слишком много одежды. Я рванул с плеча кожаную куртку, толстую бретельку платья приспустил и наконец прижался губами к соску. Горячий и возбужденный, на прохладном ветру в рот так и просится.

– Что ты делаешь? – попыталась платье поправить, но я уже гладил нежную кожу бедра, промежность через трусики ласкал. В брюках у меня полный апокалипсис: члену даже фас говорить не нужно, он уже взорваться готов! – Нас привлекут за непристойное поведение в публичном месте! – сказала, но ноги развела и терлась о мои пальцы, соком хрустальным истекала.

– Хочешь меня? – спросил хрипло, рванув тонкую полоску – силу не рассчитал, но как тут сдержаться!

– Очень… – Ведьмочка целовала меня и пах мяла: по стволу через ткань водила и мошонку сжимала. Мне дали очень красноречивый сигнал. Я подхватил ее, ноги на пояс закинул, вжался тесно, выбивая хриплый стон. Время перевалило за полночь, и прохожих в проулке пока не наблюдалось. А может, мы не замечали?..

– Не могу больше, – и ширинку расстегнул, ствол напряженный достал (как нацепил резинку – сам не пойму) и бросился в атаку. Черт, как же хорошо. Как я три месяца жил без нее?! Как дышал?!

– С ума сойти… – выдохнула Марсия, пальцами путаясь в моих волосах. Я вдалбливался жестко, таранил, пробивал ее – ни сил, ни желания сдерживаться. Ведьмочка стонала громко, и я рукой рот зажал, темп до немыслимых пределов нарастил. Кончил бурно, прикусывая влажные запекшиеся губы. Я теперь с огнем не играю: никаких вовремя вытащить. Не хочу снова потерять ее.

– Любимый… – Марсия устало голову на плечо мне положила. Домой ее отвезу. К себе. Правда, нужно уточнить для начала:

– Ты вернешься ко мне?

Прошло полгода

Так, где масло?! Я открыла холодильник и взглядом обшарила содержимое. Покупали же вроде? На всякий случай сунула нос в морозилку – ах вот оно, родимое! И кто Картера учил так продукты складывать?!

Я бросила взгляд на часы – успеваю завтрак приготовить и даже съесть вместе.

Достала яйца, пармскую ветчину, слабосоленого лосося, зелень. Багет в тостер засунула, а вода для яиц пашот уже закипела. Сделала голландский соус, легкий салатик замутила, тоненько рыбу порезала.

– Что у нас на завтрак? – Картер сзади подошел и залез руками под рубашку, груди сжал.

Я была абсолютно голой, не считая сорочки с его плеча. Как-то не было моих вещей здесь особо.

– Яйца Бенедикта, салат, кофе, – я повернулась в его объятиях.

– Отлично, – он поцеловал меня нежно и лбом в мой уперся. Картер такой красивый, что дух захватывало. Деловые брюки с дизайнерским ремнем очень брутально сочетались с голой грудью в татуировках и сережкой с небольшой висюлькой. Модный у меня топ-менеджер! – Ты подумала?

– О чем? – и взгляд совершенно не понимающий, как я умею.

– Ты остаешься у меня пять дней в неделю, ну сколько можно? Давай переезжай. Твой отец не возражает, я спрашивал. Поехали за вещами, м?