Нам не нужна твоя фамилия

— Какой умный у меня ребенок, — Софи пальцами привела в порядок копну задорных кудряшек. — Давай снимем одежку до трусиков и маечки и ляжем под одеялко отдохнуть?

— Дя.

Как только мальчик устроился на кровати — кошка по-хозяйски пришла и вытянулась вдоль мальчика со стороны края. Трогая пальчиками теплую мягкую шерстку, Илья хихикал и выглядел более чем счастливым.

— У вас уже нашлась нянька? — в комнату с сумкой зашел Сергей.

— Похоже на то.

— Можно тебя на минуточку? Чтоб не шептаться под ухом у Ильи.

— Да, конечно.

Они вышли, мягко притворив дверь. В полутемном коридоре Сергей взял ее за руку.

— Если ты не передумала, я сейчас заеду в ЗАГС, узнаю насчет документов и сроков для признания отцовства. Потом заскочу на работу, к себе, к вам и приеду сюда. Это может будет уже поздновато… Напиши мне список что нужно вам еще захватить.

— Хорошо. Прости, что столько с нами хлопот.

— Не выдумывай. — он нагнулся и мягко коснулся губами дуги ее брови. — Я даже рад был вас похитить и наконец привезти сюда. Отец будет рад ребенку в доме, у Илюшки куча нянек с разным количеством ног, а у меня больше возможностей заполучить твое внимание.

— Тогда возвращайся скорее, — прошептала Софи

И он накрыл ее губы поцелуем. Несколько секунд, но столько любви, нежности и молчаливых обещаний, которые принесли покой и уверенность в завтрашнем днем.

Когда Софи вернулась в комнату — Илья уже посапывая крепко спал, обнимая свою новую няньку.

Глава 25

Тихо в печке потрескивали дрова. Полумрак окутал дом — верхний свет не зажигали, а горели только светильники. Их неяркий желтый свет разливал тепло и делал сумерки уютными, тени мягкими и приносил в душу покой. Софи сидела с чашкой чая на кухне, кончиком ложечки цепляя малиновое варенье из вазочки.

Константин Иванович провел ей экскурсию по дому и пошел заниматься какими-то делами во двор, по пути вздыхая о несчастной любви Мухтара, и что придется залечивать его сердечные раны двойной порцией мясных косточек.

"Привет! Как у вас дела? Может с Илюшкой к нам ночевать приедете? "

Света настрочила сообщение в viber.

"Все в порядке, не переживай. Сережа увез нас за город до конца недели".

Куча удивленных смайликов и снова что-то печатает…

" Есть новости от Демида? "

"Да, просидела с ним в лифте без света больше часа."

Видимо Светка писала и стирала, писала и стирала, потому что писала долго, а в итоге было лишь несколько слов:

"И что вы делали? "

Софи усмехнулась. Воспоминания о проведенном времени с Демидом вызывали противоречивые чувства.

"Братика Илюше, конечно же! "

Тишина. Через пару минут:

"Тьфу! Дура, блин! Я ведь и поверить могла!"

Софи довольно облизала ложку и отхлебнула еще горячего напитка.

"Старые песни раскаявшегося грешника о содеянном, излияния души, давление на жалость и попытки нащупать близость".

Софи вздрогнула от резкого звука "стрельнувшего" полена.

"И удалось ему что-то нащупать? "

Светка не глупая, понимающая достаточно в жизни и людях, поэтому, понятно, она знала, что какие-то струнки да сыграли. Смысл ей врать?

"Словила пару флэшбеков, но мозг не поплыл. За это не волнуйся".

"Рада, что ты в порядке. Расскажешь потом свою лифтовую историю, как вернешься в город".

С улицы донеслись какие-то неясные звуки, и вскоре распахнулась входная дверь.

— Иди, давай, Ромео. Не пустят к тебе Джульетту.

Константин Иванович уговаривал шепотом и тащил за ошейник в дом здорового пса. Восточно-европейские овчарки итак крупные собаки, а этот товарищ был явно одним из наиболее масштабных представителей свой породы. Упрямо опуская голову, он топал лапой и тихо что-то урчал. Пес отказывался заходить в дом, хозяин тянул его, толкал, ворчал и маслянно уговаривал, но тот стоял, не желая переступать порог.

Константин Иванович не выдержал:

— Да за что ж ты меня позоришь, обормот?! У нас гости, а ты не как собака благородных кровей, а баран колхозных мозгов! У нас ребетенок в доме, а ты тут встал и тепло выстужаешь! Оставлю тебя на улице ночевать, сожрут тебя волки, а на твою лежанку чихаушку чахоточную возьму!

Пес посмотрел исподлобья на Софи, застывшую на стуле с чашкой чая навесу. В глубине умных глаз мелькнул интерес, но стоило хозяину буркнуть, как упрямство вновь взяло верх.

— Да чтоб тебя!