Нам не позволят

— Не на всех легко повлиять, Ами. У меня много власти, но и у других тоже.

— Боже мой! — отталкиваю руки Максима от себя и отхожу чуть в сторону, прижав ладони ко рту. — Боже! Кто ты вообще такой?! Откуда у тебя знакомые, способные причинить подобный вред ни в чем не повинной девушке?!

— Не все прошлое можно стереть, чтобы оно никак не влияло на настоящее.

— Вот как ты оправдываешься?! Своим прошлым?! — мой голос срывается, становится визгливым и противным.

Волна истерики захлестывает на пару с чувством вины, которое я пытаюсь полностью переложить на Максима.

Я виновата, что познакомилась с ним, из-за чего пострадала моя коротышка, но он… Он ведь мог что-то сделать. Мог охрану к ней приставить, если знал, чем это может закончиться. У него есть такие возможности, но он их не использовал. Да кто знает, может он и не был против?! Вдруг Лин права, и на самом деле… Максим просто ублюдок?!

— Это не я с ней сделал, Анна Амилия. Ты забываешься, — рявкает Зверг, недовольно скрипнув зубами. — И ты сама хотела быть со мной, в чем ты сейчас пытаешься меня обвинить?

Упираюсь лбом в прохладное стекло, за которым я все еще могу видеть Лин. Она сидит с опущенной головой и заламывает пальцы на руках. Подруга не плачет, но я буквально вижу и чувствую, как ей больно и плохо. Из-за меня.

В чем я пытаюсь обвинить Зверга? В том, что позволил мне влюбиться в себя. Потерять голову. Снова сделать то, из-за чего теперь страдает мой родной человек.

— Я ничем не могу ей помочь. Ничем. Я даже не знаю, что именно с ней случилось. И наверное не узнаю никогда.

— Я все выясню.

— Не надо. Ничего не надо, Максим. Больше ничего.

Дома мы оказываемся почти под утро. Я не хочу ехать к Максиму, но он настаивает. Говорит, что я и так вымоталась, и мне нужно нормально поспать, а если я завтра все ещё буду хотеть уехать, то он не станет меня удерживать.

Я не спорю с ним, в первую очередь из-за усталости — тут он прав, у меня действительно не осталось сил. Ну а во-вторых, моё глупое сердце не желает так просто расставаться с ним. Оно ещё надеется, что все можно исправить.

Когда в больницу приезжают родители Лин, её мама плачет, увидев, в каком состоянии её дочь, отец дрожщими руками обнимает девушку, а я прошу их попытаться уговорить Лин впустить меня в палату. И даже когда она снова отказывает, чем вызывает полное недоумение со стороны родителей, я ещё верю, что все обязательно наладится.

Не зная толком ничего о произошедшем, отец Лин благодарит Максима за помощь, после чего утверждает, что сам в состоянии оплатить лечение дочери. Зверг не посвящает его в подробности, а просто обещает разобраться и найти виновника.

Приехав домой, мы с ним почти не разговариваем. Я раздеваюсь и ложусь спать, точнее пытаюсь заставить себя уснуть, но, несмотря на усталость, выходит плохо. Я долго ворочаюсь, не в силах выбросить из головы мысли о Лин, и о том, как мне теперь помочь ей? И как не потерять подругу. Хотя, кажется, я уже её потеряла.

Максим не ложится, во всяком случае, пока я не заснула. Он без конца с кем-то говорит по телефону, что-то требует и куда-то отправляет своих людей. Я пытаюсь вслушаться и понять, о чем точно идёт речь, пару раз улавливаю имя Лин, а в остальном он говорит общими и размытыми фразами. В итоге я все же засыпаю, а когда просыпаюсь спустя всего несколько часов, Максима уже нет в квартире.

Первым делом принимаю душ и наливаю чашку чая, после чего хватаю телефон и набираю Лин сообщение в надежде, что она все же ответит. Но этого, разумеется, не случается.

Закусив губу, изо всех сил сдерживаю слезы, но они все равно текут по щекам. Снова набираю сообщение, потому что не собираюсь так просто сдаваться!

"Коротышка, если считаешь меня виноватой, прости. Мне очень жаль, что ты попала в беду. Ты ведь знаешь, как сильно я люблю тебя и дорожу нашей дружбой(((("

Ответа так и не приходит, поэтому я решаю доехать до больницы, чтобы выяснить у врачей, стало ли Лин легче. По телефону предоставлять информацию отказываются, но, может, врач меня узнает и согласиться ответить на вопросы.

Чувствую себя как выжатый лимон. Пока одеваюсь, кажется, вот-вот и я просто упаду. Поспала слишком мало, тревога не проходит и сердце продолжает болезненно ныть о вероятно навсегда потерянной дружбе. Ещё и с Максимом ситуация непонятная. Что будет дальше? Я не знаю. Я в полном раздрае.

Зверг звонит мне как раз тогда, когда я уже собираюсь выйти из дома.

— Как ты? — спрашивает мужчина напряжённо.

— Плохо. Сейчас собираюсь доехать до больницы, потому что Лин не отвечает, потом съеду от тебя в отель. Дождусь выписки Лин, чтобы знать, что с ней все будет в порядке, а после улечу обратно в Америку.