Нам не позволят

Отец наводил на него справки. Значит, он не прямо сейчас узнал о моей связи со Звергом. Возможно, чуть раньше. И прилетел, чтобы лично убедиться…

Боже мой…

Перед глазами плывёт, когда я вижу фотографии Максима с другой девушкой. Они вместе заходят в дом. Не в ту квартиру, где была я. В большой особняк, похожий на дом папы в Америке, только больше.

В досье есть фото и имя девушки. А так же информация о дате свадьбы.

— Охеренный сюрприз вы мне устроили, ребятки, — голос папы звучит будто издалека. Я пытаюсь вслушаться, но удаётся с трудом.

Макс женится. Он женится… Он мне врал. Всё было ложью. Я была просто развлечением до свадьбы?

— Я-то думал, моя дочь не станет мне врать. Когда мои люди сообщили, что заметили тебя в компании Зверга, я не поверил, Ами. Даже фотографиям. А оказалось, это правда. Или, может, это твоя подружка Лин настолько изменилась, а, Амилия? Ты же именно так мне сказала, что у неё живёшь, дочь? Что молчишь? Про невесту Зверг тебе забыл сообщить? Будешь в следующий раз знать, с кем общаться, а с кем не стоит! — не успокаивается папа.

— Ами… — это уже Максим.

Голос мужчины звучит надреснуто, но его я точно не хочу слушать. Никого из них. Мне кажется, меня сейчас стошнит. Я сминаю листки в руках и плотно зажмуриваю веки. По щекам текут слезы, а мне плевать. Мне даже не стыдно. Не стыдно.

Вокруг меня воцаряется абсолютная тишина.

— Не обязательно быть таким жестоким, — шепчу отцу, открыв глаза.

Затем отбрасываю листки от себя, словно они пропитаны ядом, и убегаю. Направляюсь в номер, где мечтаю лишь об одном — запереться от всего мира и смыть с себя грязь, вылившуюся сегодня мне в лицо.

Они оба меня зовут, но я не останавливаюсь.

Пусть катятся и тот, и другой! Максим со своим враньем к невесте, отец со своей правильностью к Яне! Мне лучше быть одной. Без всех. Всегда.

Я не знаю, сколько точно сижу в душевой под струями воды. Мне так обидно и больно, что даже сил на рыдания быстро не остаётся. В голове рой мыслей, от которых меня начинает тошнить.

Значит, у Максима уже была невеста, когда он приглашал меня на свидание, когда соглашался на месяц, и самое паршивое — когда признавался в чувствах.

Почему я сталкиваюсь с подобными ситуациями? Измены Антона. Ложь Максима. Лин от меня отвернулась…

Я не знаю, как теперь строить близкие отношения с кем-либо, как научиться доверять?

Ещё и папа подлил масла в огонь моих чувств своей грубостью и резкостью. Неужели он не мог быть мягче? Неужели было обязательно вот так бросать мне в лицо всю эту мерзость?

Обхватив плечи руками, я раскачиваюсь из стороны в сторону, пытаясь понять, что мне делать дальше? Я в полной растерянности, и боль мешает принять верное решение. По факту и решать-то особо нечего. "Собирайся и лети домой, Амилия" — вот что шепчет мне внутренний голос. Но почему-то так хочется его заткнуть.

— Ами, детка? — неожиданно раздаётся за дверью ванной.

Это папа. Разумеется, он смог войти ко мне в номер. Наверняка весь персонал довёл до белого каления, чтобы ему дали ключ. Судя по звукам, он один. Максима с ним нет. Да я и не представляю, что отец ему позволит теперь близко ко мне подойти.

Иисусе, Ами, о чем ты? Зачем ему подходить? У него же свадьба скоро. Сейчас, когда все вскрылось, уже нет необходимости врать о чувствах…

Как же гадко. Мерзко…

— Уходи, пап!

— Детка, открой. Давай поговорим.

— Я не хочу разговаривать! Не сейчас. Поэтому просто уйди!

Какое-то время папа молчит, и я уже думаю, что он послушал меня и ушёл, но тут его голос снова раздаётся за дверью.

Да. Это больше похоже на него.

— Детка, прости меня за жестокость. Я был груб. Обидел тебя.

Папа извиняется редко. Почти никогда. Да он особо ничего и не делает, чтобы просить прощения. Но сейчас мне душу наизнанку выворачивает от того, что он извиняется за грубость, а тот, кто причинил мне реальную боль, наверное никогда за неё не попросит прощения.

— Всё нормально, пап. Я переживу, — к сожалению, мой голос дрожит и надламывается, а к глазам подступает новая порция слез, что наверняка слышит папа.

Я же защищала его, я же с подругой поссорилась из-за него, а он оказался таким подонком.

— Послушай меня, Ами, — не сдаётся отец, — я не думал, что у тебя к нему все серьёзно. Я считал, что это просто… Черт… Трудно говорить об этом с дочерью… Ты должна знать, что в любом случае, он не стоит твоих слез. Не зацикливайся на нем, прошу тебя.

Опускаю ладонь на мокрый кафель и ногтем начинаю выводить на нем невидимые узоры.

Я мечтала о такой любви, как у мамы с папой Майклом, и как у папы с Яной. Не меньше. Кричала Максиму в первую встречу, что я не большинство… И что в итоге? Сижу, радыю из-за подлеца, который обманул меня после того, как позволил поверить, что у нас все может быть серьёзно.

— Детка, ответь мне хоть что-то. Не молчи.

— Он мне нравится, — всхлипываю наконец. — Очень сильно. Я в него влюбилась.

Тяжёлый вздох отца не заглушают даже струи воды, разбивающиеся о пол и стены душевой. Дрожащими пальцами я выключаю воду, быстро поднимаюсь и, накинув на себя халат, выбегаю к папе.