Нам не узнать друг друга сразу

— У меня есть некоторые нарекания по качеству их работы, — отчеканил между тем капитан. — Позже разберусь с ними и по итогам, возможно, верну допуск к полетам.

— Ясно, — внешне вполне спокойно принял к сведению информацию первый помощник, хотя и заметил: — Они с нами уже не один год, вполне проверенные и доказавшие свой профессионализм пилоты, все четверо. Так что ты все же подумай на их счет.

Неожиданно для меня, буравящей носки туфель отчаянно смущенным взглядом и как никогда сожалеющей о том, что наша раса не может, как энергетические по сущности формы разумной жизни, проходить сквозь стены, капитан, полуобернувшись, распорядился:

— Олга, вы свободны! Вызову вас позже, — самым нейтральным тоном огласил он мне кошмарные перспективы очередной встречи.

Выходной мгновенно потерял для меня всякую прелесть. Лучше бы на рабочем месте сидела, туда он сам приходит обычно, и Шейн-оган там… обычно. Обреченно кивнув, под удовлетворенным взглядом первого помощника — не одному ему сегодня попадать под раздачу — немного суетливо засеменила к выходу, столкнувшись по пути с первой группой проголодавшегося за ночь экипажа. Пребывая в тревожных размышлениях о грядущем разговоре с капитаном, я индифферентным взглядом скользнула по их ставших изумленными при виде меня лицам. Вот не было печали…

В каюту явилась в самых расстроенных чувствах, успев за эти несколько минут представить себе самое худшее — от повторения сцены с раздеванием до сообщения об отправке на все четыре стороны с «волчьим билетом». Кто его знает, что еще взбредет в голову нашему рыбоподобному капитану. Вон, пилоты и не думали, а в один миг оказались не у дел. С другой стороны, припомнив распоряжение капитана о неразглашении его распоряжения о смене курса, подумала, что тут все может быть не так драматично. Но мне-то уж ожидать хорошего не приходится…

Резко захлопнув за собой дверь в собственную каюту, ошеломленно замерла, застукав нахальный кактус на месте преступления. Это нехорошее растение, оставив на полу полоску земли, протянувшейся характерной дорожкой от стола к шкафу, при моем внезапном появлении так и застыло на самых кончиках своих белесых мясистых корешков. И буквально в струнку вытянуло розовые корявые отростки-листики в явной попытке добраться до ручки шкафа, в который я убрала столь впечатливший его питательный органо-минеральный коктейль.

— Вот поросенок! — возмутилась я, увидев эту картину. И без него неприятностей выше крыши.

В ответ вредный кактус воинственно передернул несуразными листками и наглядно растопырил колючки, всем видом демонстрируя мне намерение настоять на своем, проще говоря, выбить из меня еще одну порцию вкусняшки.

— Будешь столько лопать — треснешь по швам. Питание должно быть четко регламентированным. В твоем случае — раз в три дня, и это было черным по белому написано в статье по уходу, — категорично отрезала я, нутром чувствуя, что, если сейчас дам слабину, очень скоро окажусь в собственной каюте в качестве бесправной приживалки.

Выждав немного в той же позе, в явной надежде все же продавить меня своей угрожающей бравадой, розовый шипастик расстроенно понурился и с обреченно поникшими листиками забавно заковылял к горшку. На жалость давит, однозначно. И ведь успешно! Понимая, что не вынесу этого зрелища, в сердцах топнула ногой.

— Ладно! Но в первый и последний раз! — чувствуя себя страшным монстром, отбирающим у ребенка последнюю конфетку, заявила я.

Никогда бы не поверила, если бы не увидела сама, но внешний вид этого мелкого шантажиста мгновенно преобразился в какой-то хитрющий облик с задумчиво сложенными отросточками. Мне крышка! Сразу ускорившись и при этом умудряясь как-то облепить насоренным грунтом свои корешки, устраняя созданный беспорядок, кактус необычайно проворно вполз вверх по ножке стола и забрался в горшок. Устроившись и окопавшись на изначальном месте, замер, явно в ожидании обещанной добавки. Поняв, что моему господству пришел абсолютный конец, полезла в шкаф за заветной бутылью. Интересно, как бы он ее открывал? Хотя от этого нахала всего ожидать можно…

— Меня капитан «порадовал» предупреждением, что вызовет для разговора, — поплакалась я в воображаемую жилетку обжоры, плеснув ему питательного коктейля.

Смачное чавканье прервалось, после чего ближайший к моей руке отросточек-листочек, мгновенно втянув внутрь иголки, несколько неловко, но с очевидным намерением утешить попытался погладить меня. Я изумленно замерла. Вот уж где не рассчитывала найти поддержку! Но неожиданное безмолвное сочувствие этого оболтуса меня приободрило, натолкнув на логичную мысль: «А вдруг он меня, чтобы похвалить, вызывает? Чего я сразу в пессимизм ударилась?»