Нам не узнать друг друга сразу

– Попросила его помочь Измененным, потому что не знаю больше никого, кто бы смог пойти на подобное. И я обещала, что, если получится им помочь, я попробую стать его женой, в смысле дейраной. А почему попросила? Мою семью ликвидировали в подобной операции (кстати, по распоряжению Гайяра), я лично знакома с некоторыми Измененными, и мне известно и понятно их состояние, их отчаяние. В конце концов, они не виноваты в происходящем! Это, скорее, вина конфедерации, которая допустила их похищение и подобные опыты над ними. А теперь их же и уничтожат! И самое страшное, что я понимаю, – уничтожат напрасно. Для конфедерации это проблему землян не решит.

– Оля, я тебя выслушала, Гайяр тоже, но остальные… Ты же сама землянка. Вряд ли членов Совета заинтересует мнение и видение ситуации кем-то из твоей расы, – очень осторожно, отведя взгляд, ответила неймарка. И уже совсем грустно добавила: – Но теперь мне ясно, что сын не отступится.

– Вот и отношение к моей расе надо менять! Возможно, уже эти перемены позволили бы избежать многих возникших проблем. А чье мнение было бы весомым для Совета? – Я твердо была намерена разобраться.

Неймарка встала и задумчиво прошлась по комнате, не реагируя на мой напряженно следующий за ней взгляд.

– В Совете есть двое, кому никто не посмел бы противоречить. Если бы они оба высказались «за», вопрос был бы решен в пользу Измененных.

– Кто они? – Я затаила дыхание.

– Диал – отец Гайяра, и Торнаг – глава Совета и отец Ниранды, той девушки, которая предназначалась моему сыну в договорном союзе. Предполагалось, что со временем Гайяр тоже войдет в Совет, а в будущем и возглавит его. Это был уже решенный вопрос. Давно решенный. И тут возникаешь ты… Не пойми меня неправильно, но от одного известия, что сын предпочел Ниранде землянку… Понимаю, что тогда, связавшись с тобой после его сообщения о выборе дейраны, была некорректна, но я была настолько потрясена его словами, его выбором, самим фактом происшедшего! Я не желала поверить в то, что все так необратимо изменилось, поломав все планы!

От вспыхнувших эмоций я тоже вскочила и в несколько шагов подбежала к ней.

– Ланаира, поверьте, – то, что приключилось с этим эниаром… Там от меня ничего не зависело! Я сопротивлялась, как могла, но не в моих силах было противостоять Крейвану. Это он влил эниар мне в рану перед тем, как добровольно сгореть вместе с теми пленными, кого уничтожили каратели.

– Крейван?! – испуганно перебила меня неймарка. – Он влил тебе эниар? А почему он сгорел? Гайяр сообщил в рапорте, что он погиб при нападении Измененных на «Эндорру», защищая экипаж.

– Нет. – Я растерянно покачала головой. – Я все видела собственными глазами, он сгорел среди пленных.

– Но почему?

– У Измененных была его дейрана. Он помогал их создателям, в надежде спасти ее. И потом он почувствовал, что она… уничтожена.

Мама Гайяра вглядывалась в меня напряженным взглядом, беспокойно сжимая руки. Неожиданно резко сказала:

– Крейван – сын Торнага и брат Ниранды. Они с моим сыном с детства были вместе. Крейван младше, но он всегда тянулся за Гайяром. И работать пошел под его началом…

– И именно он сделал так, что я стала дейраной Гайяра, он принудил меня, – прошептала я, желая объяснить, что не желала навредить ее сыну.

Ланаира помолчала, опустив глаза.

– Оля, мы – другие. Ты поговори об этом с Гайяром. Думаю, Крейван понял то, что мой сын должен объяснить тебе сам. Просто поверь, что он сделал лишь то, что было правильным. И еще… Ты – дейрана Гайяра, этого не изменит даже твой отказ. Это необратимо. И я прошу тебя, – она неожиданно подняла голову и встретилась со мной взглядом, – не отворачивайся от него.

Так и застыв напротив этой женщины, честно говоря, пугающей меня своим напором, я с абсолютной очевидностью поняла простую истину: она очень любит своего сына. И ради него готова на все. Как и моя мама когда-то ради моего спасения была готова на все, так и она сейчас, перешагнув через себя, попросила меня о главном.

Не зная, какие подобрать слова, как объяснить, что поняла ее, я просто молча взяла Ланаиру за руку и, слегка сжав ее, кивнула.

– И надо Торнагу рассказать правду о сыне. Я думаю, это повлияет на его решение, – прошептала она, сжимая мою руку в ответ.

Мы еще немного постояли рядом, вслушиваясь каждая в свои мысли и ощущения, прежде чем неймарка отступила и, развернувшись к выходу, предложила:

– Я сейчас же свяжусь с ним. И если он захочет, попрошу связаться с тобой.

– Хорошо, – решительно согласилась я. – И спасибо вам!

Неожиданно легко улыбнувшись на прощание, мама Гайяра исчезла за дверями.