Нам не узнать друг друга сразу

Оболтус несколько приободрился, подполз ближе и с любопытством принялся ощупывать зум. Информация нашлась следующая: гирденции действительно начинают стремиться к усиленному питанию по достижении максимальной физической формы, что является предпосылкой готовности к размножению; именно появление потомства и уход за ним – основной императив в существовании этого вида.

В советах по размножению значилось еще, что в период почкования и ожидания, пока черенок укоренится, гирденции проявляют повышенное волнение и беспокойство, поэтому нуждаются в дополнительном уходе со стороны хозяев. И дальше подробно описывался процесс почкования, укоренения и первичного ухода за потомством. Что лично меня поразило, – гирденция-родитель лично занимается воспитанием собственного потомства, с неукоснительным вниманием и терпением заботясь о каждом подрастающем растении. Вот это номер! С одной стороны, хорошо – на нас не возложат дополнительных забот и ответственности, но с другой, зная щепетильность и требовательность кактуса… Надеюсь, нам с Гайяром не придется, образно говоря, по плинтусу пробираться в спальню или еще куда-нибудь, чтобы не нарушать строгий режим дня и кормления, установленный Оболтусом для своего… э-э-э… потомка? Обдумав все, предложила:

– Вообще-то я не против. – Розовый кактус облегченно встрепенулся. – Но вопрос в количестве. Учитывая отсутствие опыта и навыков, предлагаю остановиться на одном… малыше.

Перспективный родитель напрягся и недовольно замахал на меня розовыми отросточками.

– Погоди. – И я вслух зачитала буйному цветику удивившую меня строку. – Сам подумай: одному малышу сможешь полностью уделять все свое время, отслеживать все потребности и поддерживать морально личным примером. Опять же заниматься с ним! Да если не будешь разбрасываться по нескольким направлениям, вырастишь гения!

С триумфальным видом уставившись на питомца, я была уверена, что последний аргумент для его самомнения станет решающим. Однако кактус, вопреки моим ожиданиям, соглашаться не спешил, а задумчиво завис, потирая листиком о листик.

– Только представь, как ты будешь им гордиться! Пусть один, зато какой! Самый лучший! Уверена, не будет во Вселенной гирденции умнее. Ну? – напирала я на него.

Оболтус неуверенно закачался.

– И я тебе во всем помогу, и даже могу тебе… э-э-э… «лапку» поддержки в нужный момент подставить. И вообще, я все прочла, так что теперь знаю, с какой стороны к этому вопросу подходить. Предлагаю ему по наследству твой горшок передать, а то он тебе уже неприлично мал. – Я махнула рукой в направлении ценного имущества, пристроенного розовым упрямцем неподалеку. – А завтра днем схожу в теплицы и тебе что-то посолиднее подберу.

И он таки поддался уговорам! Согласно кивнув в мою сторону отросточками, выставил вперед один розовый лист. Ура! Но война еще не выиграна. Понимая, что ступаю на зыбкую почву, поинтересовалась у питомца:

– А когда ты планировал заняться… э-э-э… почкованием?

Оболтус, недоуменно поколыхавшись, уверенно ткнул листиком вниз, мол, здесь и сейчас и начну. Бесподобно! Началось все с того, что меня почти выжили из моей прежней каюты, а закончилось тем, что вот-вот с первым семейным визитом явится свекровь, а у меня тут размножающийся нервный ядовитый кактус. Это даже не смешно, это откровенно пугает.

– Прошу тебя – давай отложим на полтора месяца. Погоди, погоди, – затараторила я, видя возмущенно замахавшего в моем направлении отростками Оболтуса. – Сам подумай, какая в ближайшее время будет нервная обстановка, а для малыша это плохо. Сначала мы тут с семейством будем разбираться, потом через месяц с небольшим тело вернется к прежнему состоянию – наверняка опять суматоха будет. Опять же сейчас мне нужна твоя поддержка в рядах экипажа. Одним словом, все обстоятельства говорят, что нужно подождать. А там к неймарцам прилетим – естественная среда… э-э-э… свежий воздух… И пока будешь плотно питаться, подготовишься, чтобы на пике формы подойти к началу процесса. Хорошо?

И с надеждой уставилась на гирденцию. Кактус, по ощущениям, вздохнул – все растение на миг словно стало выше и тут же опало вновь, – но кивнул, соглашаясь. Ура-а! Подозреваю, аргумент с кормежкой был самым убедительным. А мне, кстати, о родном мире мужа надо все выяснить, а то мало ли, – вдруг воздух свежим не окажется?